"Михаил Литов. Московский гость (Роман) " - читать интересную книгу автора

Но ведь если в основе бытия как такового, бытия вечного и
неуничтожимого, в отдаленном уголке которого копошатся люди, пылает огонь,
растопляющий лед и разгоняющий мрак, разве может смерть диктовать условия
тем, кто не занят исключительно сооружением и украшением собственной
могилы? Бессмертие, подумал или уже решил как нечто окончательное Григорий
Чудов, несомненно существует, но лишь для тех, кто строит свою жизнь таким
образом, чтобы она стала переходом в вечность. Свою жизнь необходимо
бдительно и бережно строить, и она будет длиться, переливаясь из формы в
форму, до тех пор, пока не иссякнет воля к строительству. Надо поменьше
болтать о любви к ближнему, а строить свою душу и тем спасать ее. Силой
воли можно превозмочь смерть. Может быть, это означает, что ты будешь жить
не как все, но стоит ли этого бояться после того, как вынырнул в прозрачную
темноту из небытия и обнаружил себя наполовину ушедшим в холодное зеркало
воды?
Затаился, но не спал Григорий, и все же не ведал, что творится вокруг,
как если бы впал в забытье. Он лежал на правом боку, а затем, приоткрыв
левый глаз и скосив его в пространство над собой, увидел, что в
окрестностях уже чуточку, и как-то напряженно, с холодной отвратительной
старательностью, светает. На мгновение ему даже показалось, что он привык к
обогретой им скамейке и не хочет вставать, что-либо менять в нынешнем своем
положении. Стало немного светлее, и все стало очень серым. Приподняв голову
и осмотревшись, Григорий Чудов, путешественник, побывавший в другом
измерении, заметил на дальнем конце платформы смутную, похожую на вставшего
вертикально червячка, человеческую фигуру. Тогда ему захотелось проснуться,
если он все же спал, встать, перестав выгревать себя на манер какого-то
свернувшегося калачиком зверька, и поскорее убраться с этой неизвестной и
как будто таинственной платформы.
Обретение истины (и он будет должным образом строить свою жизнь, а
следовательно, и свое личное бессмертие) придало сил Григорию идти к
незнакомому человеку сквозь предрассветную мглу в еще не просохших и
грязных штанах и спрашивать дорогу, представая в роли субъекта, который и
сам не ведает, где, как и с какой целью он болтается по ночам.
- Электричка скоро будет, - спокойно и даже чуточку высокомерно
ответил на вопрос незнакомец, и Григорию почудилось, будто он видит, как
эта расплывчато темнеющая перед ним химера близкого рассвета презрительно
поджала губы, рассматривая странное, неприглядное вещественное состояние
своего собеседника. Но что, собственно, можно было разглядеть в утренних
потемках?
- А до Беловодска далеко? - продолжал допрос согревшийся за время
пробежки по платформе Григорий.
- Да где далеко! Всего несколько остановок. Это же Кормленщиково!
- Это?
- Это, - с густотой бесконечной правдивости подтвердил незнакомец.
- Вот эта платформа? - не переставал удивляться и все еще не верил в
близость чудесных мест Григорий.
- Эта платформа.
- А где же тут Кормленщиково? - Григорий Чудов беспомощно огляделся в
серой тьме.
- Вон, - рука парня вытянулась в тьму, и там, между какими-то
каракулями ветвей, путешественник увидел слабые огоньки, почти сливающиеся