"Семен Липкин. Записки жильца" - читать интересную книгу автора

Люди, строго и привычно дожидавшиеся своей участи, пыльная полоска
света, дрожавшая в помещении, - не напоминало ли все это картину из годов
раннего христианства? Полумрак, блеск икон и крестов, блеск расширенных глаз
святых мучеников и живых, грешных людей - так, наверно, было в катакомбах
Рима при Нероне, в малоазийских провинциях при Юлиане Отступнике, в
Александрии во времена Ипатии. И подобно тому как на полотне, очищенном от
нелепых, вялых красок ремесленника, проступает могучая старая живопись, -
проступили и в том, распятом, черты сына плотника из горной Галилеи, и он
стал похож на Абрама Кемпфера, на Беленького, и его глаза, прежде недвижные,
наполнились бездонным и жарким, вдохновенным и деятельным стремлением спасти
детей своих.
Никаких звуков не доходило с Николаевского проспекта, всегда такого
оживленного, и это молчание города только усиливало страх. Миша зашел за
стойку. Внутри ее, в длинном чреве за полузакрытой задвижкой, спали на
матрасике годовалые ровесницы - Соня Ионкис и Фанни Кемпфер. Трое младших
Беленьких, здоровые драчуны и зубоскалы, играли в подкидного дурака. Еля
Сосновик, вытянув, насколько могла, кривые гипсовые ножки, сидела на низком
чемоданчике. "Здесь, наверно, спрятано золото Вольфа", - вспомнил Миша
разговоры взрослых. Володя Варути, хотя и сидел на полу, казался выше Ели.
Он говорил, заикаясь сильнее обычного:
- Никакого Бога нет. Сама посуди: разве можно было создать Землю за
каких-нибудь шесть дней? Она биллионы лет была раскалена, может, триллионы
лет охлаждалась. Ну, естественно, появились на ней живые существа,
крохотные, вроде бактерий.
- Как же они все-таки появились? Из ничего?
- Дурочка, подумай: откуда на человеке появляются вши? От грязи. А
Земля же была грязная. Вся трудность в том, чтобы возникло хоть что-нибудь
живое, а тут и человеку появиться - плевое дело.
Еля задумчиво отвечала:
- А мне хочется верить в Бога. Я люблю его. Я люблю читать Библию,
особенно про Иосифа, как братья его продали в Египет. Такая странность:
когда читаю, я плачу, но мне хорошо...
- Здравствуй, Еля, - сказал Миша и дал ей грушу.
- Спасибо. Где ты был?
- Я видел петлюровцев.
- Вот брехун, - сказал Володя.
Раздался стук в дверь из комнаты Сосновиков. Еля сползла с чемоданчика.
Женщины завопили. "Не бойтесь, - крикнул стоявший у двери Маркус Беленький,
взрослый сын скорняка, - это Костя Помолов!"
- Только большевиков мне тут не хватает,- сказала Чемадурова. - Имя
отца позорит. Не надо впускать этого грабителя.
Но Костя Помолов уже вошел в магазин. Миша навсегда запомнил это
мгновение: растерянное лицо альбиноса Маркуса, болезненно-белесое (потом это
лицо стало другим, совсем другим), и нескладная фигура Кости Помолова,
который снял фуражку с двумя молоточками, заморгал близорукими глазами и
начал:
- Товарищи...
- По вертепам сидят твои товарищи, а здесь честные люди, - отрезала
Чемадурова.
- Товарищи, погрома не будет. Сейчас в городской думе выступил с речью