"Виль Липатов. Житие Ванюшки Мурзина или любовь в Старо-Короткине" - читать интересную книгу автора

- Считаю, надо начинать с семьи как первоначальной ячейки общества.
Согласны, Марат Ганиевич?
- Согласен, - растерянно подтвердил он. Елизавета Сергеевна побежала
дальше.
- Семья Любочки - выше всяческих похвал! Трудовая, дружная, несколько
патриархальная... Глава семьи - редко пьющий, вместе с супругой Марией
Васильевной с младенчества прививал дочери трудовые навыки, показывал пример
любви и верности семейным традициям. Согласны, Марат Ганиевич?
- Согласен.
- Думаю, вам не надо говорить, что я знаю деревню, как свои пять
пальцев... Итак, мое доскональное знание деревни, школы, наконец, вашей
жены... - Она приостановилась на секунду. - Нет, поверьте, мужчины или
юноши, который мог бы... Ну вы меня понимаете?
- Понимаю. Однако...
Председательша вдруг сердито крикнула:
- Хороши же вы были в первую брачную ночь! Тьфу, и только!
После такого ответственного разговора оба сели, чтобы смотреть в разные
стороны. Ладно еще, что окно сельсовета выходило в молодой ельник, а
другое - на Обь, такую широкую, какой река быть не могла, хотя и была, и
небо казалось добавкой к реке, голубой от рассеянного солнечного света, и
так была Обь красива, что подступала к сердцу боль, острая и сладкая.
- Непривычен я к алкоголю, - вздохнул Марат Ганиевич. - Подумал и
сказал:- Два месяца назад сделали аборт. Но я, собственно, не об этом. Тем
более, что никто об этом в поселке не знает. Мы женаты уже третий месяц. И
теперь жена снова беременна - уже от меня! Но рожать отказывается, хотя я
около пятидесяти стихотворений посвятил Тамерлану, который родится...
Поверьте, Елизавета Сергеевна, я как поэт, как человек, решивший посвятить
жизнь поэзии, простил детское заблуждение жены, но отказ рожать Тамерлана...
Поймите! Я к вам пришел, чтобы вы помогли уговорить жену родить сына.
Председатель сельсовета товарищ Бокова рот открыла от удивления, даже
головой покрутила, словно хотела проснуться.
- Два месяца, три месяца, - бормотала она. - Когда делала первый аборт
Любка?... У меня в глазах темно... Когда? Где?
- Два месяца назад в райцентре... Но мы женаты уже почти три месяца...
- Два месяца, три месяца...
- Сын родится. Тамерлан. Мой сын!

3

Учитель литературы Марат Ганиевич Смирнов, добрый и хороший человек, и
на этот раз ошибался. Появись на белый свет мальчик, не был бы он никаким
Тамерланом, потому что отцом его был бы не Марат Ганиевич, а, увы, опять же
Ванюшка Мурзин, который этого от всей души не хотел; он на Любке Ненашевой,
как только ушел со свадьбы, поставил кресты навсегда. Он, чудак такой, день
и вечер и еще полночи, пока свадьба гуляла, все ждал дикого чуда: Любка
захохочет, бросит держаться за руку Марата Ганиевича и подойдет к нему,
Ванюшке: "Ну как, хорошо я над тобой подшутила, Вань?" Эта дурная мечта,
конечно, не сбылась, и навсегда поставил на Любке кресты друг ее детства
Иван, но вышли не кресты, а запятая, да еще такая, что хоть в омут головой.
Двадцать три дня прожили муж и жена Смирновы, показывались на деревне