"Виль Липатов. Повесть без начала, сюжета и конца..." - читать интересную книгу автора

Александровна.- Мы счастливее гуманитариев в том отношении, что более
реалистично смотрим на жизнь. Чем меньше иллюзий, тем легче разочарования...
- Во! Во! - подхватила Белобородова и вдруг прищурилась так, словно
глядела на далекую землю из кабины самолета.- У моей Нельки тоже никаких
иллюзий, голова трезва, как у архиепископа, и я ничем не могу помочь ей, так
как - смешное положение! - не уверена, что надо помогать...
Белобородова улыбнулась одной из своих начальственно-снисходительных
улыбок, опять приняла позу усталого, но лихого штурмана бомбардировочной
авиации и, наверное, поэтому - неожиданно для Нины Александровны - перешла
на прежний, "досвадебный" тон.
- Ох, Нина, Нинка,- сказала директриса.- Хлебнет же лиха твой добрый
молодец! Ты его, часом, не заморозила ли? - И первая хрипло засмеялась своей
пошловатой шутке.- Ты не обращай внимания, Нинка, на старую дуру
Белобородову, то бишь Скрипулю.
Гусеничный трактор уже прошел всю длинную улицу, стальной лязг почти не
был слышен, и звонок на перемену прозвучал так громко, что Нина
Александровна поморщилась.
- Вот и звонок,- сказала она.- Если выберется свободная минута,
забегайте вечерком, Анна Ниловна. Мы с мужем будем рады.
- Спасибо.
Девятый "б" относился к числу дисциплинированных, благополучных
классов, а его классная комната была лучшей в школе: из окон виделась
заснеженная река, свежие дома новой части поселка, маленькая стройная
церковь и синеватые кедрачи за рекой. Однако девятый "б" Ниной
Александровной Савицкой был особенно любим за то, что на задней парте,
сонный и всегда равнодушный, сидел Марк Семенов - юноша с выдающимися
математическими способностями. Конечно, Нина Александровна занималась со
всем классом, опытная преподавательница, она умела владеть вниманием каждого
ученика, но Марк Семенов был тем человеком, на которого она работала в
девятом "б": он все понимал, чувствовал, умел быть заметным в любой толпе,
хотя ничего для этого не делал. Честное слово, только и только ради Марка
Семенова Нина Александровна в класс вошла энергичной походкой, боковым
зрением увидев Марка Семенова, подчеркнуто небрежно бросила журнал на стол.
- Здравствуйте. Садитесь. Инга Макарова, пожалуйста, к доске.
Пока ученица проходила между рядами парт и выбирала мел, Нина
Александровна поняла, что, не желая этого, все еще находится под
впечатлением разговора с директрисой и в ушах все еще звучит ее приглушенный
голос: "Как я завидую вам, девчонкам рождения конца тридцатых годов!"
Во-первых, Нина Александровна думала о том, не предстоит ли ей в ближайшее
время, в свою очередь, завидовать девчонкам рождения середины пятидесятых
годов, во-вторых, ее, если признаться честно, больно царапнуло полушутливое
восклицание Скрипули: "Ох, Нинка, Нинка, хлебнет же лиха твой добрый
молодец!" А потом эти разговорчики о холодности, о рациональности людей с
математическим складом ума - к чему об этом говорила прикинувшаяся ягненком
хитрая баба? Ох, Белобородова умела ценить слова!
Думая о разговоре в директорском кабинете, Нина Александровна
напряженно наблюдала за классом, стараясь понять, то было нового в этих
мальчишках и девчонках рождения пятидесятых годов, и замечала новое, раньше
будничное и до скуки привычное. Несмотря на то, что поселок Таежное
располагался за тридевять земель от столицы и больших промышленных городов,