"Виль Липатов. Повесть без начала, сюжета и конца..." - читать интересную книгу автора

все ребята были хорошо и современно одеты; дети высокооплачиваемых
сплавконторских крановщиков, слесарей, токарей, сортировщиц и зацепщиц,
бригадиров и просто разнорабочих щеголяли в добротных узких брюках или
мини-юбках, на девчонках сверхмодные свитерки и кофточки; парни отращивали
длинные волосы, у некоторых под носом уже темнел заботливо охраняемый пушок,
многие отпустили жидкие бакенбарды, и на весь класс не было ни одних
валенок, обязательных в школьные годы Нины Александровны. У парней
спортивный вид, девчонки свободно демонстрировали колени в колготках, а
какие все они были крупные для девятиклассников! Да, это был тот самый
двадцатый век, когда десятилетние казались семиклассниками, а
восьмиклассники выпускниками.
- Пожалуйста, отвечайте, Макарова.
Нина Александровна неслышно прошла вдоль парт, разнося тонкий запах
хороших духов, опять, как в кабинете Белобородовой, почувствовала себя
совсем молодой, почти такой же, как мальчишки и девчонки девятого "б",
которые провожали ее откровенно восхищенными взглядами.
- Отвечайте, отвечайте, Макарова!
Рассеянно слушая хорошую ученицу, Нина Александровна приближалась к
последней парте левого ряда, на которой в полном одиночестве сидела
белоголовая девчонка с как бы прозрачными синими веками, с удлиненным лицом
и тонким носом; глаза у нее были опущены, веки трепетали, и вся она была
такая, точно издавала негромкий, но отчаянный крик: "Не подходите ко мне, не
трогайте меня!" - хотя сидела в безвольной и мягкой позе, как будто в ее
стройном теле не было костей. Это была Лиля Булгакова - младший ребенок
бывшего главного механика сплавной конторы. С выдающимся математиком Марком
Семеновым ее, конечно, сравнить было нельзя, но Лиля была все-таки самой
талантливой девчонкой в таежнинской средней школе № 1. Она с первого класса
получала только пятерки, прекрасно играла на рояле, пела, читала стихи и
сама писала ямбом о восходах и закатах, о любви и расставании. Хороши или
плохи были эти стихи, Нина Александровна не знала, но стихи эти у нее - вот
странность - вызывали легкое головокружение и воспоминания о лопоухом
мальчишке ее школьных лет. Кроме того, Нина Александровна иногда
чувствовала, что между ней, взрослым человеком, преподавателем математики, и
Лилей Булгаковой существует если не похожесть, то непонятная прочная связь,
словно они были подругами или сестрами. Сейчас Нина Александровна думала как
раз об этом, но мысли не помешали ей наставительно и весело сказать:
- Надо все-таки слушать товарищей, Марк Семенов... В понятие свободы
непременно входит уважение к окружающим.
- Виноват, Нина Александровна.
А она все глядела на Лилю Булгакову, поза, глаза и лицо которой
по-прежнему кричали: "Не подходите ко мне! Не трогайте меня!" - и думала,
что (возможный вариант) у нее самой был такой же вид, когда сидела в
кабинете Скрипули, а может быть, она, Нина Александровна, всегда была такой
же, как Лиля Булгакова: "Не подходите! Не трогайте меня!"
Здание районного суда имело поношенный, грязный фасад, снег на пологую
крышу давил изо всех сил, тополя в скверике грустно сутулились под тяжестью
снежных шапок, одно из стекол квадратного окна на фасаде заменили фанерой,
на которой чернильными распавшимися буквами было написано: "...екая
область... Таежное... львар..." Больше ничего разобрать было невозможно, и
Нина Александровна, отдыхая после автомобиля и дожидаясь, когда шофер дядя