"Виль Липатов. Лев на лужайке (Роман)" - читать интересную книгу автора

он небрежно бросил на диван финский плащ на теплой подкладке, причесался
перед темным стеклом книжного шкафа, внимательно рассматривая свое лицо -
значительное и в очках очень доброе, такое доброе, что сестренка Дашка до
сих пор звала его Айболитом. Стройный и высокий, он был в светло-сером тоже
финском костюме, придававшем ему, Айболиту, недостающие строгость и
солидность. Несменяемый костюм проживет еще два года, а плащ вместе с
Никитой Вагановым доживет до собкорства в центральной газете "Заря", и
хозяин волей-неволей уверует в добрые намерения плаща, будучи суеверным, как
завсегдатай бегов, ставящий то на фаворитов, то на темных лошадок. О,
финский плащ на теплой подкладке!
В кабинете было тихо и тепло. Редакция наполнится специфическим шумом и
говором минут через двадцать пять; к десяти часам - ни минутой позже -
приедет на черной обкомовской "Волге" собственный корреспондент центральной
газеты "Заря" Егор Тимошин -= такой же святой человек, как и Мазгарев, а
возможно, еще праведнее. Минут через десять после десяти прибудет редактор
газеты "Знамя" Кузичев, безоговорочно принятый Никитой Вагановым человек,
отвечающий ему дружбой и доверием.
В этот час Никита Ваганов заставлял себя не думать о корреспонденте
центральной газеты "Заря" Егоре Егоровиче Тимошине, но, естественно, думал
только о нем, не понимая, что вот это и есть угрызения совести, которых у
Никиты Ваганова никогда не бывало. Со школьных лет он делал, что ему
положено, и не делал запрещенное. Одним словом, он всегда был в ладу со
своей совестью, но не знал, что это так. В неотступных думах о Егоре
Тимошине вдруг мелькнуло, с какой брезгливостью невеста Никиты Ваганова
подкрашивает веки в угоду будущему мужу. Жениться на Нике можно было и даже
до'лжно: за такой женой, как за каменной стеной. Никита Ваганову в его
стремлении вперед и вверх нужен был прочный тыл, а весь город Сибирск
считал, что Никита Ваганов собирается жениться на Нике Астанговой из-за отца
ее - главного инженера комбината "Сибирсклес", который откроет ему свой
кошелек и двери квартиры с самыми высокими потолками.
Ox, как все было бы просто: "Кто ищет, тот всегда найдет!" Покамест же
существование Никиты Ваганова согревала уборщица тетя Вера, которая
ненавидела его люто по необъяснимой причине.
- Ноги надо вытирать, гражданин!
- Я вытер, тетя Вера!
- Для отводу глаз... Для издевки!
- Тетя Вера, вот я еще раз вытер ноги...
- Я при чем! Да ты хоть сто раз их вытри - будут грязные... Иди, иди!
Нечего на меня глядеть сродственными глазами - шпарь, шпарь в свой кабинет.
Он кайфовал и потешался над воркотней тети Веры, но она-то совершала
поступки: не убирала его кабинет, возле которого высилась горка заметенного
от других дверей мусора. Настольная лампа в кабинете серела от многодневной
пыли, корзина для ненужных бумаг давно скрылась под бумажной горой, стекла в
окнах не протиралось с прошлой весны, на полу не было ни коврика, ни
дорожки, и тетя Вера заревела бы от горя, если бы узнала, что именно таким и
хотел видеть свой кабинет Никита Ваганов. Груды бумаг, книг, брошюр, всегда
горящая настольная лампа - все необходимые аксессуары кабинета по уши
загруженного делами человека.
Сегодня Никита Ваганов - от льдистого утра, наверное, - посмотрел на
свой кабинет незашоренными глазами и вдруг подумал: "Торговали - веселились,