"Виль Липатов. Лев на лужайке (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Доброе утро, Иван Иосифович!
- Доброе утро, Никита!
Между ними существовало и "ты" и "вы", все зависело от обстановки: при
свидетелях обращались друг к другу на "вы", наедине - на "ты", и ничего
обидного или ущербного для Никиты Ваганова в такой "разблюдовочке" - одно из
любимых словечек Никиты Ваганова - не было. Он вообще охотно пользовался
жаргоном, что помогало казаться несерьезным.
- Холодновато! - пожаловался Никита Ваганов, не подозревающий, что за
неподаной рукой Мазгарева таится опасность, да и не шуточная. Никита Ваганов
знал, что Мазгарев способен не только мягко улыбаться, но все-таки
недооценил зав.отделом пропаганды, и все это потому, что в круглое лицо
Мазгарева смотрелось легко и просто, как в детское. Лицо Мазгарева -
несомненно доброго и благорасположенного человека - независимо от хозяина
выражало то, что хотелось собеседнику: добро - так добро, веселость - так
веселость, скорбь - так скорбь. "Хороший он мужик, если бы не ходил в
энтузиастах!" - подумал Никита Ваганов, даже не допускающий мысли, что скоро
Мазгарев поднимется стеной против его стремительного движения вперед и
вверх.
- А и верно: холодновато! - подумав, мягко согласился Мазгарев, вынимая
из-за спины единственную руку и упрятывая ее в карман куртки, но и на это
Никита Ваганов не обратил внимания, и, наверное, потому, что этой льдистой и
ветреной весной разворачивались самые главные события в его короткой, но
напряженной жизни, хотя он и сам не понимал еще, что события эти - главные,
решающие, корневые, если можно так выразиться. Ему же казалось, что он жил
просто - весело, забавно, трудно - и поэтому прекрасно. Никите Ваганову
совсем недавно исполнилось двадцать пять лет - не тот возраст, когда к цели
движешься с апробированно верным оружием.
- Ну, пошли, Иван Иосифович!

... Они вместе зайдут в редакцию, улыбнутся друг другу, расходясь по
кабинетам, и только через несколько месяцев Никита Ваганов поймет значение
того утрешнего происшествия. "Спасите наши души!" - сохраняя всегдашнее
чувство юмора, подумает он, когда Иван Мазгарев попытается поставить капкан
на его пути вперед и вверх. Капкан только лязгнет, пребольно защемит нежную
икру, но вскорости разожмет стальные челюсти - игрой, впрочем, это не
назовешь, но нет худа без добра: великой школой станет для Никиты Ваганова
урок, преподанный добрейшим и великодушнейшим Иваном Иосифовичем
Мазгаревым...

- Пока! - находясь уже в своем кабинете, все еще прощался Ваганов с
Мазгаревым. - Все ваши невысказанные пожелания исполнятся. Бу сделано!
Никита Ваганов от природы и, надо полагать, от ума был склонен к юмору;
из десяти его фраз две - и то редко! - оказывались серьезными. Легкие, равно
как и тяжелые события в своей недолгой жизни он неизменно сопровождал
шуткой, готов был всегда на незамысловатую остроту, проделывая все это с
траурным или по крайней мере пресерьезным лицом. С женщинами Никита Ваганов
тоже никогда не разговаривал серьезно, подражая герою чеховской "Дамы с
собачкой", он шутливо называл их "низшей расой".
В собственном кабинете с соответствующей табличкой на дверях - дескать,
здесь именно находится специальный корреспондент областной газеты "Знамя" -