"Виктор Сергеевич Липатов. Краски времени (сборник очерков о художниках) " - читать интересную книгу автора

Микеланджело Меризи да Караваджо (1573 - 1610) - итальянский художник.
Родился в ломбардском селении Караваджо. До 1606 года жил в Риме, затем
скитался по Италии.

Микеланджело Меризи да Караваджо прорывается в искусство внезапно,
камнем, брошенным из пращи. К нему относишься как к природному явлению -
водопаду или извергающемуся вулкану. Репин называл Караваджо варваром:
"Искусство, где "кровь кипит, где сил избыток..." Оно страшно, резко,
беспощадно, реально. Его девиз - правда и впечатление..."
На рубеже XVI и XVII веков этот сутуловатый человек с большими
недобрыми глазами на исхудалом, почти изможденном страстями лице, мотается
по всей Италии, как перекати-поле. Невероятной, а потому страшной могла бы
показаться на его губах улыбка - улыбающимся он себя не рисовал. Да и на его
полотнах вы почти не встретите улыбающихся людей. Его время - - время
краткого экономического подъема, а затем резкого упадка, утверждения мелких
раздробленных монархий. Нищеты и безработицы. Вот свидетельство
современника: "Нынешнее состояние публичных дел лучше описать слезами,
нежели чернилами..." Разгорается так называемая "скрытая крестьянская
война"... И ярко пылают по всей Италии праздничными знаками мракобесов и
тиранов костры инквизиции.
Возможно, Караваджо был свидетелем того, как в Риме сжигали Джордано
Бруно. Тогда же был посажен в тюрьму на долгие двадцать семь лет философ и
революционер Томмазо Кампанелла...
Караваджо ясно увидел черный мрак, окутывающий землю и лица мучеников,
освещенные светом костров. Не они ли запечатлены им в образах святых и
героев библейских легенд?
Великим счастьем и бедой художника был талант титана, исполина,
сделавший его новатором и революционером в живописи. Подобно гигантскому
сверхпрочному мосту, почти в одиночку, соединяет он искусство Высокого
Возрождения и последующее мощное утверждение реализма. Злым демоном пронесся
Караваджо над идеальнейшими бесстрастно-холодными лицами картин
господствовавшего тогда маньеризма и, впитав его отшлифованное до лоска и
поднятое до высочайших вершин виртуозности техническое мастерство, затем
нанес ему смертельный удар.
В противовес "иллюзорной вещественности", которой увлекались
маньеристы, он воспевает осязаемость материального мира. Его натюрморт
"Корзина с фруктами" признан шедевром, которому в мировой живописи нет
равных. Корзина стоит прямо перед вами. Сливово-си-ний и прозрачный,
голубоватой желтизны виноград свешивается за ее плетеные края. Можно взять и
унести грушу и червивое краснобокое яблоко. Листья уже покрылись ржавчиной
увядания и слегда порваны. На них - капельки влаги. Плоды в корзине - единое
целое, и в то же время каждая группа индивидуальна, каждое зернышко
винограда как звездочка... Настоящий гимн жизни.
Художник обращался к натуре, которая жила вокруг него: смеялась,
страдала, радовалась и плакала, поражала и своим грубым мужеством, и
прелестью грациозной походки. Натуре, которую он, человек, бессильный перед
своим талантом, пытался облечь в какие-то общие черты, придать ей
единообразие, создать свой тип. У него мало резко индивидуальных