"Виктор Сергеевич Липатов. Краски времени (сборник очерков о художниках) " - читать интересную книгу автора

Иеронима - мягкое зарево неустанно трудящейся мысли... "Меланхолию", другую
"мастерскую" гравюру, называли духовным портретом художника. Крылатая
женщина, уже пытавшаяся настигнуть ускользающую истину, задумчиво
всматривается в даль, которую предстоит разведать. Все приобретенное
бессильно рассыпалось вокруг богини: наука, знания, опыт, но опущенные
крылья все-таки сохраняют упругую силу.
Таков этот противоречивый Дюрер - желающий и остерегающийся, мечтающий
о покое и сомневающийся...
Тщательно скрываемое в самом себе явно проскальзывает в портретах. Еще
в конце XV века в портрете купца Освальда Крелля отражено душевное горение
человека, живо откликающегося на события. Ему вторит дрезденский "Портрет
молодого человека": получено желанное известие, рождается энергия, способная
противостоять препонам и созидать.
Люди на качелях колеблющегося равновесия бытия. Они пытаются осмыслить
хаос бытия и провидеть будущее: неукротимый Виллибальд Гиркгеймер,
восторженный Филипп Меланхтон.
Любопытна история двух портретов Эразма Роттердамского. Как на всякую
праведную душу, мир обрушивался на Эразма Роттердамского, писателя и
философа XVI века, всей своей жестокостью, невежеством, подлостью.
Дюрер видел в Эразме воина Справедливости. Этот бастард,
незаконнорожденный, гонимый многими сильными мира сего, писал о папах и
королях: "...обезьяны, рядящиеся в пурпур, и ослы, щеголяющие в львиной
шкуре..."
Брезгливо обличал придворных вельмож: "Нет, пожалуй, ничего раболепнее,
низкопоклоннее, пошлее и гнуснее их..."
Открывал людям глаза: "...ненавистна истина царям".
Сорбонна наложила вето на его "Жалобу мира" - книгу, протестующую
против войны...
По мотивам "Книжечки воина Христова", написанной этим отважным
проницательным человеком, Дюрер создал свою гравюру "Рыцарь, смерть и
дьявол". Рыцарь - каленое железо. Долг и Верность ведут его сквозь тернии
трудностей, угроз, искушений. Он бесстрашно ищет Правду, но Правда и в нем
самом.
Наверное, таким Дюрер видел Эразма. Но последний был не только таким -
и это блестяще отразил художник в первом портрете.
На портрете вы не замечаете душевной боли, приводящей на баррикады.
Живое, живущее, сотканное из постоянного движения лицо, по которому, как по
без-брежнему морю, плывет, исчезая и возникая, вечный кораблик ироничной
усмешки: "вся жизнь человеческая... некая Комедия".
Портрет не вздымающего знамя, а всезнающего философа. Портрет
неосознанного противоречия и безоговорочного восхищения человеком, в чьих
устах каждое слово тогда загоралось маленьким солнцем. Портрет рисован в
Брюсселе, а еще раньше философ и художник встречаются в антверпенском кружке
гуманистов. Они понравились друг другу, сблизились, но сближение стало и
началом отчуждения... Их объединила и разобщила Реформация.
В Нидерландах, где странствует Дюрер, настигает его ложная весть об
аресте Лютера. Тогда и появляется в записной книжке страстный призыв-вопль:
"О, Эразм Роттердамский, где ты?., защити правду, заслужи мученический
венец... Ты можешь повергнуть Голиафа".
Но Эразм, как, впрочем, и с ам Дюрер, не хочет мученического венца и,