"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автора

когда судорожные звуки чуточку ослабли. - Приложись... Разом полегчает!
Еще через минуту Семен Баландин повернулся лицом к приятелям,
наклонив голову и плечи, пошел на Ванечку и стакан с водкой таким шагом,
точно его подталкивали в спину острым штыком; в обморочных глазах Семена
светилась яростная решимость, подбородок задрался, руки были по-солдатски
прижаты к бокам.
- Ставь на землю! - хрипло попросил Семен и осторожно лег грудью на
землю. - Поближе ставь!
На землю Семен Баландин лег потому, что не мог держать стакан в руках
- так они тряслись. Нацелившись, он схватил край стакана зубами, закрыв
глаза, сгорбатив худую спину и затаив дыхание, начал пить водку так, как
теленок в первый раз сосет мать. И опять все это продолжалось мучительно
долго, и трое снова отвернулись от товарища - Витька Малых с жалостью и
состраданием, Ванечка Юдин с расчетливой целью не помешать человеку
"принять дозу", а Устин Шемяка со злобой к алкоголику Баландину.
- Прошла? - заботливо спросил Ванечка. - Гляди, Семен, не дай ей
обратным ходом пойтить! Это для тебя хуже беды...
Распластанно лежа на земле, Семен еще несколько томительных мгновений
боролся с собственным организмом, потом все услышали такой протяжный и
долгий вздох, какой издает расседланная лошадь; вздрогнув в последний раз,
Семен оторвал грудь от земли, хватанув воздух широко открытым ртом, сел
прямо.
- Ну вот! - удовлетворенно сказал Ванечка. - Полный ажур! А что могло
получиться? Да вот что - бряк, и нет человека! Ну, тут милиция, доктора...
Кто водку разливал? Ванечка Юдин. Так! Позвать сюда товарища следователя!
Тот прямо ко мне: "Ты как так водку разливал, что человека до смерти
довел?" Я, конечно, молчу...
Произнося эти слова, Ванечка наливал стакан для Устина Шемяки,
приставляя ноготь к стеклу, выверял правильность разлива, поглядывая на
остатки, соразмерял их с налитым, и вид у него опять был важный,
величественный, недоступный.
- Держи!
Устин Шемяка стакан с водкой взял не сразу, а сначала выбрал из снеди
самый крупный кусок Витькиного сала, положив на него заранее облупленное
яйцо, обернул все это тонким ломтем хлеба, еще немного подумав, наложил
сверху половину молодой луковицы. Только после этого Устин, не глядя,
принял стакан из рук Ванечки и сказал недовольно:
- Чего жалею, так это пятьдесят три монеты... Ведь ты мне налил-то
мало!
Поднеся к носу стакан, он жадно вдохнул запах водки, улыбнувшись всей
кожей нежного лица, начал мелкими, дробными глотками цедить спиртное в
красногубый рот. Крупный кадык на его короткой шее двигался мерно, горло
оставалось гладким и нежным, хотя время от времени по коже пробегала
сладострастная волна. Допив стакан до конца, Устин жалеючи вздохнул,
облизал губы и громко сказал:
- Брошу я с вами гужеваться! Не для того ломаются на шпалозаводе,
чтобы алкоголиков отпаивать...
Витька Малых протяжно вздохнул. Водку он на вкус и запах терпеть не
мог, пригубливая стакан, всякий раз чувствовал отвращение, а закусывал
неохотно потому, что сытно поел за ранним завтраком с женой Анкой. Зато