"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автора

Витька Малых любил сидеть на земле, слушать, как бранятся Ванечка и Устин,
наблюдать, как оживает Семен; ему нравилось ходить с ними по улицам,
доставать деньги, слушать приятелей, когда они напьются, мирить их, когда
поругаются, а потом провожать заботливо домой. На это у Витьки уходило
целое воскресенье, ему никогда не бывало скучно, и он уже со вторника
ждал, когда же придет воскресное утро.
- Держи, Витюх!
Восемьдесят граммов водки Витька Малых выпил спокойно, проглотив
горькую жидкость, плюнул на землю и неохотно закусил крохотным куском
сала, а когда все эти скучные процедуры были выполнены, принялся с
любопытством наблюдать, как пьет водку Ванечка Юдин.
- Дай бог не по последней! - озабоченно проговорил Ванечка, потер
руки и шутливо перекрестился стаканом. - Желаю вам болезней, напастей,
холеры, голода, мора и смерти... избежать!
Прохохотавшись, Ванечка озабоченно выпил, закусив всем, что лежало на
земле, начал деловито вытирать травой пустую бутылку, а когда она
сделалась прозрачной и голубой, опустил ее в бездонные карманы лыжных
штанов, предварительно посмотрев на горлышко - не выщерблено ли?
- Двенадцать копеек... - напевно проговорил Ванечка. - Лиха беда
начало!
Теперь, когда главное дело было закончено, четверо приятелей молча
погрузились в собственные переживания. Отделившись друг от друга, уже
ничем не спаянные, они внимательно прислушивались и приглядывались к самим
себе... Первым, конечно, начал заметно пьянеть Семен Баландин - настоящий
алкоголик, пропитая душа. Минут через пять-семь после того, как был им
выпит почти полный стакан водки, Семен мягко выпрямился, встряхнувшись, с
таким видом поглядел на реку и небо, деревья и землю, словно только теперь
обнаружил их присутствие. Одновременно с этим он обирающимися движениями
пальцев стряхивал с одежды пыль, хвоинки, комочки земли. Опухшее лицо
Баландина понемногу теряло блеск.
- Прекрасная погода! - окрепшим голосом произнес он. - Видимо, и на
будущее прогнозы благоприятны...
Остальные приятели водку переживали тоже каждый по-своему. Витька
Малых от восьмидесяти граммов еще немножко ускорился в движениях и
любопытстве к миру; Ванечка Юдин сделался еще более озабоченным и
хлопотливым: считающе прищуривал левый глаз, безостановочно потирал руку
об руку, собирал на лбу думающие морщины; у Устина Шемяки зло дергались
огромные негритянские губы, опасно алела девичья кожа лица.
- Молчал бы про погоду-то! - презрительно сказал Устин Баландину. -
Что ты, пьянюга, можешь в погоде понимать, когда всю жизнь в начальниках
обретался? Вот уж кого из всех силов терпеть не терплю, кто сам начальник,
а погоду ему подавай...
- Молчи, дура! - немедленно ответил Ванечка Юдин. - Чего ты можешь в
начальстве понимать, ежели сам никогда в руководстве не ходил? Вот за что
тебя не уважаю, так за то, что говоришь, а сам не знаешь, про что
говоришь!
Как и Устин Шемяка, хлопотливо-заботливый Ванечка Юдин говорил на
диалекте жителей среднего течения Оби, все еще употреблял старинные слова;
он никогда в мирное время не выезжал из Чила-Юл, кончил в школе всего пять
классов, за всю жизнь прочел три книги - роман В. Шишкова "Угрюм-река",