"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автора

всего три раза "Каким ты был, таким ты и остался..." сполнили, а вы,
говорит, "Катюшей" по второму кругу идете... Как так? Может, вы, -
спрашиват, - по тридцатке мужику бросаете?" Я ему и говорю: "Да нет, Марк,
двадцатку!" Ну, тут Степша Волков возьми да и захохочи. Все сразу к нему:
"Что? Как? Почему?" А он и говорит: "Да вот энтот, что на длинной трубе
играт, - это мой свояк! Я ведь на городской теперь женат!" - "Как на
городской, когда ты это успел, Степша, ну-к расскажи!" Тут все тогурские -
человек пять - к нам за стол валят... Да!.. Вот, значится, тогурские к нам
за стол валом валят, и мы решенье принимам такое, чтобы "Катюшу"
вперемежку с "Каким ты был, таким ты и остался" сполнять. Ну, конечно,
Степшу слушам, а он ничего, он молчит, а потом и скажи: "Хватит в этим
ресторане пить. Айдате, - говорит, - в другой - в сам ресторан "Север".
Ладно! Переходим в ресторан "Север", садимся за самы лучши столы, водку
заказывам, начинам пить без торопливости, и опять то "Катюшу", то "Каким
ты был, таким ты и остался" нажваривам... Ну, все хорошо было бы, если бы
не Марк Колотовкин. Этот, как захмелился пошибче, так сразу взял моду
кричать: "Мы кетски, мы тогурски, мы лучшее всех!" Он, конечно, мужик
фронтовой, грудь у него вся в орденах, но к нам мильционер раз подходит,
два подходит, а на третий раз говорит: "Так и в отделенье можно угодить,
граждане! Пообстереглися бы!" А Марку это одна сласть! "Кого, - говорит, -
в отделенье? Меня? Ах ты, кила милицейская, ах ты, тылова крыса!" - "Кто
кила милицейская? Младший лейтенант милиции? При сполнении служебных
обязанностев? Да за это ведь срок!" Ну и берут нас всех, голубчиков, за
грудки, из "Северу"-ресторану выводят на простор и ладят вести подальше, а
Марк просто надрывается: "Ах гады, ах предатели, ах тыловы крысы!" Он так
до тех пор вопит, пока нас всех, миленочков, в большой автобус не содют и
не везут в обтрезвитель. Едем, значится, мы, а Аникита Трифонов мне
шепчет: "Прячь деньгу в сапог!" Конечно, я, сразу разумшись, остатние
двести семьдесят рублей заместо стельки кладу - и кум королю! А в
обтрезвителе, братцы, порядок, строгость! Кажному - отдельна койка,
простыни, пододеяльник, две подушки, байково одеяло, кажному от головы
пирамидон выдают. Ладно! Хорошо! Утром нас чин чином побудили, кажному
расписаться в книге велели, а потом говорят: "С кажного семьдесят рублев!"
Вот тут-то, братцы, самый смех и есть. А почему? Да потому, что мы
отвечам: "А у нас денег нету!" - "Как так нету? Вы же вчера командировочны
получали?" - "А вот так и нету, что мы их пропили". - "Это по триста
рублей-то?" Ну а мы свое: "Нам триста рублей - тьфу! Мы поболе вашего
получам, мы деньги не считам". Успех?.. При деньгах один Марк оказался, он
их в сапог-то не спрятал, как всю дорогу орал: "Тыловы крысы!" Он,
Марк-то, с утра тихий стал, все смущатся да извинятся, семьдесят целковых
без словечка отдал и смирный такой пошел с нами на совещанье...
Устин Шемяка застенчиво улыбнулся, не зная, куда спрятать большие
черные руки, незаметно засунул их под столешницу.
- Ты дальше, дальше сказывай, - проговорил Медведев. - Про то скажи,
как на совещанье пришли...
- Как пришли? Обыкновенно пришли...
- Ты подробность дай, Устинушка, подробность дай!
- Ну, дальше так было... - медленно произнес Устин. - Приходим, это,
мы на совещанье, хотим зайтить это, где сидеть, а нам: "Вы куда? Кто
такие?.."