"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу авторасмотрели на Цыпыловых. У Витьки Малых было точно такое лицо, с каким
глядел он на чаек и белый пароход, когда говорил протяжное: "Поле-е-ете-ли!", "Поплы-ы-ли!" И когда Цыпыловы проехали мимо тальников, Витька протянул: - Поеха-а-а-ли-и-иии! Тупо и бессмысленно, потеряв собственное выражение лица, глядел на велосипедистов Устин Шемяка. Он видел, что Цыпыловы появились из белого и зеленого, чувствовал, что кружение спиц ослепляет, но реального объяснения происходящему дать не мог, так как понятия "отдыхают", "катаются", "развлекаются" были для него такими же туманными, как слово "гемоглобин" в справке, которую он недавно принес с медицинской комиссии. И по мере того как велосипедисты приближались, на лице Устина Шемяки окончательно затвердевала одна мысль, одно выражение. - У Цыпылова в кране четверть спирта, - сказал Устин, когда велосипедисты проехали. - Чего-то там промывать... Второй год стоит нетронутая! И в этом для него излилось все то яркое, праздничное, счастливое и свободное, что катилось по травушке-муравушке десятью слепящими солнцами. Волновался, нервничал, полыхал болезненным румянцем Ванечка Юдин - невольно для себя ссутуливался, втягивал голову в плечи, светлые глаза Ванечки стекленели, проникались бутылочным цветом, приобретали неживой блеск, словно он засыпал с открытыми ресницами. Когда Цыпыловы проезжали мимо тальников, рука Ванечки сделала в пустоте резкое хватательное движение, но тут же обвисла. Семену Баландину казалось, что он едет на новеньком бесшумном мягко обнимала тенниска, позади ехала женщина, пахнущая солнцем; пальцами ног он давил на тугие и сладостные педали, на руле велосипеда сам собой дребезжал звонок. Потом Семен Баландин увидел себя сидящим в низком и удобном кресле с газетой в руках. Читать газету!.. Медленно развернуть шелестящие страницы, вдохнуть запах типографской краски! Газету можно свернуть пополам, можно сделать из нее узкую полоску, можно положить перед собой на стол... Едут куда-то премьер-министры; нападающие, обыграв защитников, забивают гол; через подмосковное шоссе переходит дикий лось... Семен Баландин крепко зажмурился, опустив голову, старался прогнать видение белого газетного листа, ощущение прохладности от бумаги... Когда Цыпыловы проехали - перестало веять теплом от кружения велосипедных спиц, - Баландин встряхнул головой, открыл глаза. - Пошли к Медведеву! - сказал он. - Скорее пошли к Медведеву! Дом рамщика шпалозавода Медведева походил на скворечник. Был он высоким и узким, удлиняя строение, на крыше торчали две антенны, окна были маленькими, подслеповатыми, словно хозяин не любил яркого света; огорода при доме не имелось, и на том месте, где он должен быть, паслась комолая корова с громким боталом на шее. Жилище рамщика располагалось несколько в стороне от улицы, видимо, нарочно было повернуто окнами на несуществующий огород, и по этой причине дом стоял как бы отдельно от деревни, но вместе с тем возвышался над другими домами своей колокольной высотой. |
|
|