"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автора

идти к калитке.
- Что ж, Семен Васильевич, - с горечью сказала Серафима Матвеевна,
глядя в его сутулую спину. - Дальше пойдете? Я не дам, так другие дадут?
Где рубль, где стаканчик... Так, что ли, Семен Васильевич?
Семен Баландин стоял ссутулившись, глядя в землю.
- Опомнись, Семен Васильевич! - страстно сказала учительница и в
тоске стиснула на груди руки. - Опомнись, посмотри вокруг себя!
Да, хорошо было вокруг! Зеленый цвет травы был так пронзителен и
густ, что резал глаза, но бахрома северных цветов успокаивала и смягчала
эту яркость...
- Поздно уже меня воспитывать, Серафима Матвеевна... - угрюмо сказал
Баландин.
- Поздно?! - Учительница вскочила со ступеньки. - Хочешь сказать, что
раньше надо было воспитывать? Мало с тобой на заводе возились? Мало
предупреждали?
Она вдруг остановилась, глядя на Баландина, и чем дольше она глядела
на него, тем больше жалости и печали появлялось в ее только что
воинственном лице. Помолчав, она тяжело вздохнула:
- Теперь-то уж тебе самому не справиться... Слабый ты, всегда был
слабым... Теперь уж тебе лечиться надо...
Семен Баландин тяжело пошел к калитке. Приятели двинулись за ним.
А старая женщина с папиросой в зубах все смотрела со страхом и болью
вслед Семену Баландину - бывшему директору Чила-юльского шпалозавода,
бывшему своему другу...


6

В половине третьего приятели опять целеустремленно двигались по
длинной улице, хотя всего час назад, выйдя от Серафимы Матвеевны, Витька
Малых покаянно думал: "Больше не пойду шакалить! Устин Шемяка собирался
разводиться с женой Нелей, Ванечка Юдин принял решение на полгода уехать
рыбачить, а Семен Баландин улыбался с тихой надеждой: "Полечусь и буду
здоров!"
С тех пор прошло только шестьдесят минут, а они уже успели достать
три рубля у бакенщика Семенова, быстро пропили их, и вот уже опять вышли
на охоту, так как после полудня темп жизни четверых приятелей всегда резко
возрастал. В их поведении уже не было утренней созерцательности и
неторопливости, обожженные солнцем и водкой лица обострились, движения
приобрели судорожность, глаза горели в заплывших веках неутоленно и зло.
Приятели приближались к трем самым опасным домам поселка, в которых
жили братья Кандауровы. Три брата работали на шпалозаводе рамщиками и были
такими дружными, что все у них было одинаковое: дома, одежда, зарплата,
судьба. В тот момент, когда приятели приближались к их домам, братья с
одинаково серьезными лицами сидели на зеленой скамейке и разговаривали.
Остановившись за двести метров до кандауровских домов, четверо
вопросительно поглядели друг на друга, не проговорив ни слова, осторожным
шагом перешли улицу. Здесь они молча посмотрели на Витьку Малых, парень
ласково улыбнулся и, перескочив через забор, пошел меж грядками чужого
огорода. А приятели замерли в ожидании - не залает ли собака, не выбежит