"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

рассказчика они соединены в повествовательное целое, чтобы такое соседство -
либо смешение - взаимно их видоизменило, добавляя каждому новый смысл, новую
атмосферу, символическое звучание и так далее, каких они не имели бы, будучи
рассказанными порознь. Простого соседства, разумеется, недостаточно, чтобы
прием работал. В первую очередь надо, чтобы два эпизода по-настоящему
"сообщались" - два эпизода, сближенные либо спаянные рассказчиком в
повествовательном потоке. В некоторых случаях такое "сообщение" может быть
едва ощутимым, но если его нет совсем, нельзя говорить о "сообщающихся
сосудах", ведь, как мы уже отмечали, единство, обеспеченное такого рода
повествовательной техникой, неизбежно превращает эпизод в нечто большее,
нежели сумма частей.
Пожалуй, самый изысканный и дерзкий пример "сообщающихся сосудов" дают
нам "Дикие пальмы" Уильяма Фолкнера. В романе чередуются главы,
рассказывающие две независимые истории: одна - про трагическую любовь
(прелюбодеяние) с плохим концом, вторая - про заключенного, которого
великое - почти апокалипсическое - наводнение, превращающее обширные
территории в руины, ставит в невероятную ситуацию, и он совершает настоящий
подвиг, дабы вернуться в тюрьму, после чего ему добавляют к прежнему сроку
еще десять лет (за попытку побега!). Две истории ни разу не пересекаются на
фабульном уровне, хотя в любовной однажды проскальзывает упоминание о
наводнении и несчастном узнике; тем не менее благодаря формальному
соседству, а также благодаря общему языку рассказчика и общему ощущению
чрезмерности - с одной стороны, это невероятно пылкая любовь, с другой -
избыточность деталей, с третьей - самоубийственная принципиальность
заключенного, который совершает героические усилия ради того, чтобы сдержать
слово и вернуться в тюрьму, - сюжетные линии воспринимаются в некотором
смысле как родственные. О чем и сказал Борхес - сказал умно и метко, чем
всегда отличались его литературно-критические статьи: "Перед нами две
истории, которые так и не соединяются, но каким-то образом дополняют друг
друга".
Еще один любопытный вариант "сообщающихся сосудов" испробовал Хулио
Кортасар в "Игре в классики": как Вы наверняка помните, действие романа
происходит в двух местах - в Париже ("По ту сторону") и в Буэнос-Айресе ("По
эту сторону"), и между двумя линиями можно установить некую правдоподобную
хронологию (парижские эпизоды предшествуют буэнос-айресским). Так вот, автор
поместил в самом начале книги обращение к читателю, в котором настроил его
на два возможных прочтения романа: первое, назовем его традиционным, - с
первой главы и далее в обычном порядке, - и второе, рассчитанное на прыжки
от главы к главе, в соответствии с совершенно иной нумерацией (в конце
каждой главы в скобках указан номер следующей). Если выбрать второй вариант,
будет прочитан весь текст романа; если первый, то треть "Игры в классики"
окажется выброшенной. Эта треть - "С других сторон" ("Необязательные
главы") - состоит не только из текстов, придуманных Кортасаром или
рассказанных повествователями; здесь читатель обнаружит также "инородные"
куски: чужие тексты, цитаты или, если они принадлежат перу самого Кортасара,
это будут эпизоды, впрямую не связанные с Оливейрой, Магой, Рокамадуром и
прочими персонажами "реалистической" истории (хотя, пожалуй, нелепо
использовать подобный термин применительно к "Игре в классики"). Перед нами
коллажи, которые в системе сообщающихся сосудов - вместе с собственно
романными эпизодами - должны дать последним, как и всей "Игре в классики",