"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

упоминания, а есть лишь ненасытный, недоверчивый, недреманный взгляд,
преследующий женщину. И этот взгляд целиком и полностью принадлежит
реальному плану. Перед нами реалистическая история (ведь в ней нет ничего,
что мы не узнали бы в свете нашего жизненного опыта), рассказанная
повествователем, удаленным из центра романного мира; но наблюдатель
настолько близок к описанным событиям, что порой мы с трудом разделяем их
голоса. Такой эффект достигается благодаря тому, что в романе очень строго
выдержаны соотношения между уровнями реальности, главное здесь - ощущения,
пристальный взгляд и глаза, которые наблюдают, фиксируют, не упуская даже
малейших деталей, видят все, что делает та, за кем они следят, хотя и
способны ухватить (и передать нам) лишь внешнюю, доступную физическим
ощущениям картину физического мира, который оказывается всего лишь
поверхностью реальности - или ее пластической формой - без намека на
духовное, эмоциональное или психологическое содержание. Что ж, перед нами
воистину оригинальная позиция. Изо всех планов, или уровней, свойственных
реальности, выбран один-единственный - визуальный, в результате чего нам
рассказана история, которая, именно благодаря этому приему, словно бы и
протекает исключительно в плане неуязвимой объективности.
Нет никаких сомнений, что план, или уровень, реальности, в который
помещает свои романы Роб-Грийе (и в первую очередь это "Ревность"),
разительно отличается от того, который обычно выбирала Вирджиния Вулф, а ее
нельзя не причислить к преобразователям современного романа. Вирджиния Вулф
написала фантастический роман "Орландо" - откровенно фантастический, - где
мы присутствуем при совершенно невероятном превращении мужчины в женщину,
зато остальные ее романы допустимо назвать реалистическими, потому что чудес
такого рода в них не найти. Но в них имеется другое "чудо" - изящество и
тончайшая структура, с помощью которых автор воссоздает "реальность".
Естественно, эффект достигается благодаря писательскому мастерству,
изысканному стилю, призрачной легкости и в то же время мощнейшей силе
внушения и воздействия на память. В каком плане реальности протекает,
например, действие "Миссис Дэллоуэй", одного из самых оригинальных романов
Вирджинии Вулф? В плане человеческих поступков и событий, как, скажем, у
Хемингуэя? Нет, в плане внутреннем и субъективном, в плане чувств и эмоций,
которые жизненный опыт закладывает в человеческую душу, в плане той
неосязаемой, но вполне достоверной реальности, когда регистрируется то, что
происходит вокруг, что мы видим и делаем, когда это вызывает радость или
печаль, заставляет страдать или гневаться - и когда все оценивается. Такой
уровень реальности выбирает Вулф для наблюдений за романными событиями - и
это еще одно оригинальное изобретение великой писательницы, которой удалось
благодаря стилю, а также чудесной перспективе, созданной для описания
вымышленного мира, одухотворить всю реальность - лишить ее материальности,
даровать ей душу. Иначе говоря, Вулф сделала нечто противоположное тому, что
позднее совершил Роб-Грийе, который разработал повествовательную технику,
направленную на овеществление реальности, чтобы описывать все, ей
принадлежащее, - включая чувства и эмоции - так, словно это предметы.
Надеюсь, даже эти немногие примеры подвели Вас к тому же выводу, к
какому в свое время пришел я сам, раздумывая над перспективой уровня
реальности в романе. Да, именно здесь чаще всего коренится оригинальность
писателя. Иначе говоря, в том, что он нашел (или, по крайней мере, выделил
резче, чем другие) некий аспект или сферу человеческого опыта, жизни,