"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

тем не менее мы не достигнем взаимопонимания, а я, наверное, вообще не сумею
внятно объяснить свою мысль.) Уверен, что даже если Вам эти термины не
слишком нравятся (мне, во всяком случае, они совсем не нравятся), Вы
согласитесь называть "реальными" или "реалистическими" (в противоположность
"фантастическим") любые узнаваемые лица, вещи или события - ведь именно
узнаваемость делает их правдоподобными в рамках нашего собственного
жизненного опыта. Понятие "фантастического", по той же логике, предполагает
множество различных ступеней: магическое, чудесное мифологическое, сказочное
и так далее.
Итак, условились. Теперь я должен сказать, что это лишь одна из
возможных в романе форм отношений между противоположными либо равнозначными
уровнями, то есть отношений между повествователем и объектом повествования.
Для большей доходчивости воспользуемся конкретным примером - и этим примером
опять будет кратчайший рассказ Аугусто Монтерросо "Динозавр":
"Когда он проснулся, динозавр все еще был там".
Каково здесь соотношение уровней реальности? Надеюсь, Вы согласитесь с
моим выводом: то, о чем рассказывается, помещено в план фантастического,
потому что в реальном мире, в том мире, который знаком нам с Вами по опыту,
немыслимо даже представить, чтобы доисторические животные, которые являются
нам во сне - в кошмарном сне, - переходили в объективную реальность и мы,
проснувшись, видели их материализованными прямо у своей кровати. Итак,
очевидно: реальность описанного - это чистый вымысел или фантастика. А
рассказчик (всезнающий и внеличностный), который ведет повествование? Разве
он находится в той же реальности? Боюсь, что нет, ведь рассказчик, судя по
всему, обретается в плане реальном, или реалистическом, то есть в плане
противоположном и по сути своей несовместимом с описанным в рассказе. Но
откуда мне это известно? Есть одна едва заметная, но безошибочная деталь -
знак, поданный читателю, или, скажем, знак, который подает скупой на слова
рассказчик, излагая свою короткую историю: я имею в виду его слова "все
еще". В данном контексте они обозначают не только объективное временное
обстоятельство, указывая на чудо (перемещение динозавра из сновидческой
реальности в объективную). Это также способ привлечь внимание, выразить свое
удивление, изумление перед лицом невероятного события. Это "все еще" таит в
себе незримые восклицательные знаки, ненавязчиво заставляя нас поразиться
чудесному явлению ("Обратите внимание: динозавр все еще там, хотя понятно,
что его там быть не должно, ведь в реальной реальности таких вещей не
бывает, они возможны только в реальности фантастической"). Иначе говоря,
рассказчик ведет свой рассказ из объективной реальности; в противном случае
он бы не прибег к ловкому приему, вставив многосмысленное обстоятельство,
чтобы привлечь наше внимание к перемещению динозавра из сна в явь, из
воображаемого в материальное.
Таково соотношение уровней реальности в "Динозавре": рассказчик,
пребывая в реалистическом мире, описывает фантастическое событие. Думаю, вы
легко вспомните и другие примеры подобного рода. Что происходит, скажем, в
длинном рассказе - или коротком романе? - Генри Джеймса "Поворот винта"?
Местом действия служит ужасный загородный дом, где обитают призраки - они
являются несчастным детям и их гувернантке, чье свидетельство - нам оно
передано устами уже другого рассказчика-персонажа - и составляет основу
сюжета. Нет никаких сомнений, что описанные события - то есть тема,
анекдот - в рассказе Джеймса помещены в фантастический план. А в какой