"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

одновременно - и к читателю.
Не исключаю, что представленные в виде схемы варианты пространственных
точек зрения покажутся вам очень простыми, ведь тип пространственной
перспективы легко определить с первого взгляда - по начальным фразам романа.
Да, так оно и есть, если мы ограничимся абстрактными обобщениями; но стоит
коснуться конкретного случая, как выяснится, что в рамках нашей схемы
умещается множество вариантов и каждый автор, выбрав для рассказа своей
истории определенную пространственную точку зрения, располагает широкими
возможностями для нововведений и нюансировок, то есть ничто не ограничивает
его право на оригинальность и свободу.
Помните, как начинается "Дон Кихот"? Разумеется помните, ведь это один
из самых знаменитых зачинов во всей Истории романного жанра: "В некоем селе
Ламанчском, которого название у меня нет охоты припоминать..."[4] Если
воспользоваться нашей классификацией, сразу напрашивается вывод: рассказчик
говорит от первого лица, он говорит "я", следовательно, перед нами
повествователь-персонаж, и помещен он в пространство истории. Между тем
весьма скоро мы обнаружим, что, хотя рассказчик время от времени и
высовывается на поверхность (как в первой фразе), обращаясь к нам от первого
лица (от своего собственного "я"), перед нами, безусловно, всезнающий
рассказчик, или типичный рассказчик-демиург, который, оставаясь в тени,
ведет повествование о том, что происходит, - то есть "он". Да, рассказывает
именно "он", кроме считаных случаев, когда повествователь, как и в самом
начале, преображается в "я" и показывается на глаза читателю, и это "я"
носит подчеркнуто демонстративный характер, это отвлекающий маневр
(внезапное включение повествователя в историю, в которой он не участвует,
воспринимается как непонятно зачем устроенный спектакль, уводящий внимание
читателя от того, что в сей момент происходит с главными героями). Такие
перемещения - или скачки - пространственной точки зрения (от "я" к "он", от
вездесущего рассказчика к рассказчику-персонажу и обратно) меняют
перспективу, дистанцию по отношению к истории, и могут быть как безусловно
выигрышными, так и неудачными. Если они не оправданны, если изменение
пространственной точки зрения имеет целью лишь продемонстрировать всеволие
повествователя, тогда они попросту вносят в текст разлад, ослабляя
убедительность и достоверность истории, и рушат иллюзию подлинности.
Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод об изменчивости статуса
рассказчика: благодаря его перемещениям или скачкам от одного
грамматического лица к другому - меняется и позиция, с которой видится ход
событий.
Давайте рассмотрим несколько интересных случаев подобных
пространственных скачков. Вы ведь помните начало "Моби Дика", одного из
самых замечательных романов в мировой литературе: "Зовите меня Измаил".
Невероятное начало, правда? Всего три слова - и Мелвилл разбудил щекочущее
любопытство: кто же он такой, этот загадочный рассказчик-герой, о котором
ничего не известно, коль скоро даже он сам вроде бы толком не знает, как его
зовут. Пространственная точка зрения указана очень точно. Измаил говорит от
первого лица - значит, он один из персонажей этой истории, но не самый
главный, самый главный - одержимый капитан Ахав, а может, и его враг, вечно
неуловимый и вечно находящийся где-то поблизости белый кит, которого капитан
преследует по всем морям. Да, но рассказчик - прямой свидетель и участник
почти всех описанных приключений (или узнает о них от других и пересказывает