"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

плоха. Любая тема может быть и хорошей, и плохой, что, повторюсь, зависит не
от темы, а исключительно от того, во что тема превращается, когда благодаря
форме материализуется в роман, то есть от стиля и повествовательной
структуры. Именно форма, которую обрела тема, делает историю оригинальной
или банальной, глубокой или поверхностной, сложной или простой; форма
придает истории и персонажам энергию, многозначность и правдивость, и она же
делает героев безжизненными и карикатурными марионетками. Это еще одно из
немногих правил в литературе, которое, на мой взгляд, не терпит исключений:
темы сами по себе ничего в романе не предопределяют, они будут хорошими или
плохими, захватывающими или скучными в зависимости от того, как поступит с
ними писатель, превращая их в реальность, созданную из слов, где слова
выстроены в определенном порядке.
Думается, друг мой, на этом мы можем прервать наш разговор.
Обнимаю Вас.

III

Сила убеждения

Дорогой друг!

Вы совершенно правы! Мои предыдущие письма с их расплывчатыми
рассуждениями о литературном таланте и об источниках, откуда автор черпает
темы, как и мои зоологические аллегории - солитер и катоблепас, - грешат
абстрактностью и отличаются одним весьма неудобным свойством - конечные
выводы невозможно ни проверить, ни доказать, ни опровергнуть. Так что
настало время перейти к вещам, не столь субъективным и теснее связанным со
спецификой литературы.
Поговорим о форме, которая, как это ни парадоксально звучит, - самое
конкретное, что есть в романе, ведь именно за счет формы он обретает плоть,
осязаемую сущность. Но прежде чем пуститься в плавание по водам, приманчивым
для тех, кто, как Вы или я, любит заниматься этим ремеслом - давать плоть
романам, мне хотелось бы еще раз повторить одну вещь; Вам она и так отлично
известна, а вот для многих читателей не столь очевидна: разделение между
сутью и формой (или, если угодно, между темой, стилем и повествовательной
структурой) - искусственно, оно допустимо лишь при анализе и в целях
доходчивости, но его не может быть в реальности, ведь то, о чем рассказывает
роман, никак нельзя отделить от того, как это рассказывается. Именно от
способа - от как - зависит, получится роман правдивым или надуманным,
слезливым или забавным, комическим или драматическим. Разумеется, можно
сказать, что в "Моби Дике" рассказана история морского волка, одержимого
мыслью о белом ките, которого он преследует по всем морям, по всему белому
свету; можно сказать, что в "Дон Кихоте" повествуется о приключениях и
злоключениях полубезумного идальго, который пытается на просторах Ла-Манчи
повторить подвиги героев рыцарских романов. Но разве кто-нибудь из читавших
две эти книги узнает в нашем пересказе романных "тем" бесконечно богатые и
удивительные миры, созданные Мелвиллом и Сервантесом? Естественно, для
исследования механизмов, дающих вымыслу жизнь, допустимо разделить тему и
форму романа, непременно подчеркнув, что на самом-то деле подобного
разделения не бывает, по крайней мере в хороших романах - а вот в плохих да,