"Марио Варгас Льоса. Похождения скверной девчонки" - читать интересную книгу автора

- Давай накроемся, тут ужасно холодно, - прервав мои излияния, сказала
она, разом возвратив меня к грубой реальности - А то ты совсем закоченеешь.
Я хотел было спросить, надо ли нам предохраняться, но раздумал, вернее,
меня смутила ее раскованность, словно за плечами у товарища Арлетты был
многовековой опыт, я же выглядел рядом с ней лопоухим новичком. Не все у нас
с ней шло гладко. Она отдавалась без малейшего смущения, но мне было слишком
тесно, и при каждой моей попытке проникнуть в нее она корчилась, лицо ее
искажала гримаса боли: "Тише, осторожнее". В конце концов все получилось, и
я был на седьмом небе от счастья. Клянусь, я не мог вообразить ничего лучше,
чем быть с ней, и клянусь, что во время редких и всегда мимолетных увлечений
мне ни разу не довелось испытать такую смесь нежности и страсти, какую
вызывала она, но очень сомневаюсь, что товарищ Арлетта, со своей стороны,
чувствовала что-либо подобное. У меня скорее сложилось впечатление, будто
то, чем она занимается, ей глубоко безразлично.
На следующее утро, едва открыв глаза, я увидел ее уже умытой и одетой.
Она сидела в ногах кровати, устремив на меня взгляд, полный неподдельной
тревоги.
- Ты что, и вправду в меня влюбился?
Я часто закивал и потянулся, чтобы коснуться ее руки, но она руку
отдернула.
- Хочешь, чтобы я осталась жить с тобой здесь, в Париже? - спросила она
таким тоном, каким предлагают пойти в кино и посмотреть только что вышедший
на экраны фильм "новой волны": Годара, Трюффо или Луи Маля, которые
находились тогда на вершине славы.
Я еще раз кивнул, окончательно растерявшись. Неужели чилийка тоже в
меня влюбилась?
- Нет, никакой любви тут нет, врать не стану, - холодно пояснила она. -
Просто не хочу ехать на Кубу и уж тем более возвращаться потом в Перу. Лучше
всего было бы остаться в Париже. А ты помог бы мне отделаться от МИРа. Тебе
же ничего не стоит поговорить с товарищем Жаном, и, если он меня отпустит, я
переберусь жить к тебе. - После мгновенного колебания она вздохнула и
сделала маленькую уступку - Может, в конце концов я тебя и полюблю.
На девятый день я поговорил с толстым Паулем во время нашей
традиционной полуденной встречи, на сей раз в "Клюни". Мы заказали себе
кофе-эспрессо с croque-monsieur.[17] Он ответил с непривычной для него
резкостью:
- Я не имею права отпустить ее, это может сделать только руководство
МИРа. Но пойми, если с подобной просьбой сунусь к ним я, для меня это
обернется чертовскими неприятностями. Пусть едет на Кубу и проходит там
положенный курс обучения. Ей надо исхитриться всем им показать, что по
своему физическому и психологическому состоянию она не годится для
вооруженной борьбы. Вот тогда я мог бы обратиться в руководство с
ходатайством о том, чтобы ее оставили здесь, в Париже, мне в помощницы.
Передай ей все, что я сказал, и вели держать язык за зубами, это не для
чужих ушей. Как ты понимаешь, старик, в случае чего я окажусь в таком
дерьме...
С болью в душе я пошел к товарищу Арлетте и передал слова товарища
Жана. Хуже того, я и сам стал советовать ей подчиниться партийной
дисциплине. Добавлю: близкая разлука меня огорчала куда больше, чем ее. Но
мы не имели права подставлять Пауля, кроме того, опасно ссориться с МИРом, в