"Марио Варгас Льоса. Похвальное слово мачехе " - читать интересную книгу автора

мальчика". Неужели за праздничным ужином она выпила лишнего?
Но Альфонсито уже обнимал ее:
- С днем рождения, с днем рождения!
Его звонкий, беззаботный голосок словно веял свежестью. Донья Лукреция
почувствовала, как прижимается к ней его стройное тельце с проступающими под
кожей хрупкими косточками, и подумала, что если она обхватит его чуть
крепче, то задушит, сломает, как воробышка. Теперь, когда он стоял на
кровати, они были одного роста. Обвив тонкие руки вокруг ее шеи, мальчик
нежно поцеловал ее в щеку. Донья Лукреция тоже обняла его, скользнув одной
рукой под пижамную курточку темно-синего цвета в красную полоску, провела
ладонью по его спине, ощутив кончиками пальцев лесенку хрупких позвонков.
- Я так люблю тебя, - прозвучал у самого ее уха голосок.
Донья Лукреция ощутила прикосновение его узких губ к мочке уха, его
горячее дыхание и почувствовала, как он поцеловал ее и чуть прикусил зубами.
Почудилось, что Альфонсо беззвучно смеялся, ласкаясь к ней. Грудь ее
стеснилась от благодарного чувства. Подумать только: все подруги
предсказывали, что пасынок станет главным препятствием на ее пути, что из-за
него ей никогда не знать с Ригоберто счастья. Взволнованная, она расцеловала
его в обе щеки, прикоснулась губами к его лбу, к взлохмаченным кудрям, а
между тем странное, смутное чувство, пришедшее словно из какой-то дальней
дали, незаметно для нее самой пронизало все ее тело, нарастая в особенности
там - в груди, животе, бедрах, на шее, плечах и щеках, - где оно
соприкасалось с телом мальчика.
- Правда? - спросила она, сделав попытку отстраниться. Но Альфонсо не
отпускал ее. Напротив, нараспев повторяя:
- Очень, очень, больше всех на свете, - он еще теснее приник к ней. Его
руки взяли ее за виски и отклонили назад ее голову.
Донья Лукреция почувствовала быстрые клюющие поцелуи, которыми он
покрывал ее щеки, подбородок, лоб, брови, глаза. Когда же тонкие губы
скользнули по ее губам, она в смятении стиснула зубы. Сознает ли Фончито,
что делает? Не надо ли оттолкнуть его? Да нет, нет, как мог почудиться ей
умысел в беспорядочном порхании этих проворных губ, дважды или трижды
ненароком, словно заблудившись, прильнувших к ее губам, жадно прижавшихся к
ним?
- Ну, а теперь пора спать, - сказала она, отстраняя мальчика и стараясь
казаться более спокойной и ровной, чем была на самом деле. - А то завтра мы
тебя не добудимся, малыш.
Альфонсито покорно улегся в кровать. Разрумянившись, он глядел на нее с
веселым восхищением. Как могла она заподозрить неладное? Это чистое личико,
эти радостные глаза, это маленькое тело, в комочек свернувшееся под
простыней, были воплощением невинности. Как ты развращена, Лукреция! Она
подоткнула простыню, поправила подушку, поцеловала пасынка в голову и
погасила ночник. Уже у самой двери донесся до нее его звонкий голос:
- Я обязательно стану первым учеником! Это будет моим подарком тебе!
- Ты обещаешь, Фончито?
- Честное слово!
Поднимаясь к себе в спальню, донья Лукреция, оказавшись на темной
лестнице словно среди тайных сообщников, почувствовала вдруг, что вся горит.
"Нет, у меня нет жара", - растерянно подумала она. Возможно ли, что
случайная, неосознанная ласка пасынка привела ее в такое состояние? Ты