"Марио Варгас Льоса. Город и псы " - читать интересную книгу автора

на корточках, кадеты смотрят на него; движение его губ вот-вот решит их
судьбу. Внезапно взгляд его звереет - где орлы? Это слизняки! "Встать! В
кучу сбились!" Слизняки встают, разгибаются (старые рубахи раздувает ветер,
и заплаты кажутся ранами, струпьями), снова плюхаются в грязь, сливаются с
травой, не отрывая от лейтенанта глаз, умоляющих и жалких, как в ту жуткую
ночь, когда он прикончил Кружок.
______________
* [7] Чили и Эквадор - северный и южный соседи Перу. После Войны за
независимость Перу имело с этими государствами несколько вооруженных
конфликтов, причиной которых были спорные территории. В результате
Тихоокеанской войны 1879 - 1884 годов (когда Перу в союзе с Боливией
потерпело поражение от Чили) перуанские департаменты Арика и Такна были
отданы под управление Чили с условием последующего проведения плебисцита о
судьбе этих территорий. В 1929 году Такна была возвращена Перу, Арика
закреплена за Чили. После победы над Эквадором в войне 1941 - 1942 годов к
Перу отошла большая часть спорной территории в бассейне Амазонки. Судьба
отдельных территорий до сих пор остается предметом разногласий между этими
странами.

Кружок родился почти сразу, сорок восемь часов спустя после того, как
они сменили штатское на еще новенькую форму цвета хаки; и стали похожи друг
на друга, выйдя из рук парикмахеров, оболванивших их под машинку, и
построились в первый раз на плацу под свистки и громовую брань. Был
последний день лета, небо хмурилось, в Лиме три месяца пекло нестерпимо, а
теперь начиналась долгая серая спячка. Они приехали со всех концов страны,
никогда не видели друг друга, и вот, сбившись в плотную массу, стояли перед
цементными, незнакомыми корпусами. Голос капитана Гарридо сообщал им, что
гражданская жизнь кончилась на три года, что здесь они станут мужчинами, что
армейский дух сводится к трем простым вещам: повиновению, труду и храбрости.
"Это" случилось позже, после первого армейского завтрака, когда они наконец
остались без начальства и вышли из столовой, смешавшись с кадетами двух
старших курсов, на которых они поглядывали с опаской, с любопытством и даже
с восторгом.
Холуй спускался один из столовой, когда две клешни схватили его за руку
и кто-то шепнул в ухо: "Пошли с нами, пес". Он улыбнулся и кротко пошел с
ними. Многих ребят, с которыми он познакомился утром, тоже волокли и
подталкивали к казармам четвертого курса, замыкавшим луг. В тот день занятий
не было. Псы находились в руках старшекурсников часов восемь, до самого
обеда. Холуй не запомнил, кто его вел и куда. Комната была полна дыму,
кадетов, хохота, криков. Не успел он, еще улыбаясь, переступить порог, как
его толкнули в спину. Он упал, перекувырнулся и остался лежать плашмя.
Попытался встать - и не смог: кто-то стал ему ногой на живот. Десять
равнодушных лиц склонились над ним, как над букашкой, закрывая от него
потолок. Кто-то сказал:
- Для начала спой сто раз "Ах, я собака" на мотив "Кукарачи".
Он не мог. Он очень удивлялся, от удивления глаза на лоб лезли и горло
перехватило. Чья-то нога придавила живот.
- Не хочет, - сказал тот же голос. - Пес не хочет петь.
Тогда все десять открыли рты и плюнули в него, и не один раз, а много,
так что пришлось закрыть глаза. Потом все тот же неизвестный голос повторил,