"Марио Варгас Льоса. Город и псы " - читать интересную книгу автора

- Постой, - говорит Альберто, вставая. - Время есть. Пошли, упрем
куртку.
Холуй вскакивает, как на пружине, но с места не двигается, словно
что-то неминуемое, страшное нависло над ним.
- Давай пошевеливайся, - говорит Альберто.
- Дежурные... - лепечет Холуй.
- А, чтоб тебя! - говорит Альберто. - Сам, того и гляди, без
увольнительной останусь из-за твоей куртки. Ну и трус ты, смотреть противно!
Дежурные в умывалке режутся.
Холуй плетется за ним. Они идут в густеющем тумане к невидимым
корпусам. Подошвы приминают мокрую траву; мерному шуму волн вторит свист
ветра, гуляющего в том здании без дверей и без окон, что стоит между учебным
и офицерским корпусами.
- Пойдем в десятый или в девятый, - говорит Холуй. - Мальки спят
крепко.
- Тебе куртку или слюнявчик? - говорит Альберто. - Пошли в третий.
Они идут по галерее. Альберто мягко толкает дверь, она беззвучно
поддается. Он заглядывает внутрь, принюхивается, как зверь, забравшийся в
пещеру. Сумрак, тихий, неясный гул. Дверь закрывается за ними. "А если он
сбежит - во как трясется; а если заревет - во как сопит; а если правда, что
он у Ягуара на побегушках, - во какой потный; а если свет зажгут - во как
влипну". "У задней стенки, - шепчет Альберто, касаясь губами Холуевой
щеки. - Там один шкаф далеко от коек". - "Что?" - говорит Холуй, не двигаясь
с места. "А, дерьмо! - говорит Альберто. - Давай иди". Тихо, осторожно они
пересекают комнату, протянув руки вперед, чтобы ни на что не напороться.
"Был бы я слепой, вынул бы свои стекляшки, вот, Золотые Ножечки, бери мои
глаза, только дай; папа, хватит таскаться, хватит; не оставляй пост, пока ты
жив". Они остановились у шкафа. Альберто ощупывает доски, сует руку в
карман, вынимает отмычку, другой рукой нащупывает замок, закрывает глаза,
сжимает зубы. "А если я скажу - честное слово, я пришел за книжкой, сеньор
лейтенант, хочу химию подзубрить, а то завтра срежусь. Честное слово, папа,
я тебе никогда не прощу, что ты маму обидел. Вот что, Холуй, пропаду я из-за
твоей куртки". Отмычка скребет по металлу, входит в скважину, цепляется,
движется взад-вперед, налево, направо, входит глубже, останавливается, сухо
щелкает. Альберто с трудом вынимает отмычку. Дверца потихоньку открывается.
В дальнем углу кто-то сердито бормочет. Пальцы Холуя впиваются в локоть
Альберто. "Тихо, - шипит Альберто. - Убью..." - "Что?" - спрашивает Холуй.
Альберто тщательно шарит в шкафу; рука его движется в миллиметре от
ворсистой поверхности куртки, словно он собирается приласкать девицу, и,
оттягивая наслаждение, щупает вокруг нее воздух, самый ее запах. "Вытащи два
шнурка из ботинок, - говорит Альберто. - Для меня". Холуй отпускает его
локоть, наклоняется, ползет куда-то. Альберто снимает куртку с вешалки,
вставляет замок в скобу, нажимает всей горстью, чтоб тише. Потом крадется к
дверям. Находит Холуя, тот снова хватается за него, теперь - за плечо. Они
выходят.
- Метка есть?
Холуй тщательно водит по куртке фонариком.
- Нет.
- Иди в умывалку, посмотри, нет ли пятен. И пуговицы. Может, цвет не
тот.