"Марио Варгас Льоса. Литума в Андах " - читать интересную книгу автора

потолок воды, и не выпускал до утра. Он заснул, когда утихла гроза. А
вскоре его разбудили голоса. Он вышел из дома - и увидел их. Человек,
наверное, двадцать. Еще никогда в заповеднике не бывало такого количества
людей. Мужчины, женщины, подростки, дети. В его голове всплыли какие-то
путаные сцены из жизни в казарме. Очевидно, потому, что эти люди были
вооружены. Автоматами, ружьями, ножами. Но одеты они были не как солдаты.
Они развели костер и принялись готовить еду. Он приветствовал их широкой -
во все свое простодушное лицо - улыбкой и несколько раз поклонился в знак
уважения.
Они заговорили с ним, сначала на кечуа, потом на испанском:
- Ты не должен кланяться нам, угодничать. Не должен держаться с нами
так, будто мы твои господа. Мы все равны. Мы такие же, как ты.
Все это ему сказал юноша с твердым взглядом и суровым лицом, на
котором застыла гримаса страдания и ненависти. Он был почти ребенок. Может,
он из-за меня такой, подумал Педрито Тиноко. Может, я сделал что-то не так,
обидел его? Желая загладить возможную вину, он бросился в дом, вынес сумку
с картошкой и несколькими кусками вяленого мяса. И, низко поклонившись,
предложил все это молодому человеку.
- Ты что, не умеешь говорить? - спросила его одна из девушек.
- Это он здесь разучился говорить, - заметил другой юноша, оглядывая
его с головы до ног. - В эту глушь никто не заглядывает. Ты хоть понимаешь,
о чем мы тут с тобой толкуем?
Педрито Тиноко изо всех сил старался не пропустить ни одного слова и,
главное, догадаться, как им угодить. Они расспрашивали его о викуньях. И
докуда доходит заповедник в ту сторону и в эту, куда викуньи ходят на
водопой, где спят. Жестикулируя, повторяя каждое слово по два, три раза, а
то и по десять раз, они втолковывали ему, что он должен проводить их к
викуньям и помочь собрать их в отару. А Педрито, подпрыгивая, изображал
животных, убегающих от ливня, - объяснял, что викуньи сейчас в пещерах.
Викуньи провели там всю ночь, сбившись в кучу, согревали друг друга,
вздрагивая при каждом ударе грома и вспышке молнии. Он хорошо знал это,
ведь он не раз проводил там с ними долгие часы, обнимая их, чувствуя их
страх, дрожа, как и они, и повторяя горловые звуки, которыми викуньи
разговаривают друг с другом.
- Они в тех горах, - догадался наконец кто-то из пришедших. - Они там
спят.
- Веди нас туда, - приказал юноша с твердым взглядом. - Будешь с нами,
внесешь свой вклад в общее дело.
И Педрито пошел впереди, повел этих людей самой короткой дорогой к
горам. Небо уже очистилось от туч, заголубело, солнце позолотило вершины
темной цепи гор. Во влажном воздухе разливался запах прелой травы и мокрой
земли, терпкий запах, от которого у Педрито веселело на душе. Он жадно
вдыхал этот аромат земли, воды и корней, очищающий мир после грозы и
успокаивающий тех, кто, попав в грозу, вздрагивал от раскатов грома, думая
в страхе, что наступает конец света.
Они шли довольно долго: земля раскисла, и ноги утопали в грязи по
щиколотку. Им пришлось снять ботинки, тапочки, охоты. Не видел ли он здесь
солдат или полицейских?
- Он не понимает, - догадался кто-то. - Блаженный.
- Понимать-то понимает, да сказать ничего не может, - поправил