"Марио Варгас Льоса. Вожаки " - читать интересную книгу автора

Поступки героев достигают полной механистичности в момент поединка:
"...когда один резко выбрасывал вперед правую руку... другой неизменно
отвечал автоматическим движением левой руки", - дерущиеся как будто лишены
выбора в ситуации, когда любая другая реакция ведет к поражению и смерти;
поэтому неслучайно, что Хусто сравнивается еще и с куклой на пружинах.
У Хуана и Давида (рассказ "Младший брат") нет иного выбора, кроме как
убить индейца, про которого известно, что он изнасиловал их сестру, -
несмотря на сомнения, не оставляющие младшего брата. Действия Хуана описаны
как движения марионетки; если для старшего брата ситуация выглядит вполне
определенно ("Это мужское дело"), то младший, городской житель, подчиняется
не до конца ясному ему самому закону, который теряет свою силу, как только
убийство совершено: "Хуан одеревенел и оглох", он "был как тряпка".
В послушную куклу пытается превратить свою жертву и Хамайкино,
персонаж "Посетителя": он связывает донью Мерседитас, таскает по дому,
щекочет, вызывая неестественный хохот. Но и до того, как тело Мерседитас
теряет свободу передвижения, Хамайкино уже имеет возможность навязать ей
свою волю: "Вы уже допили бутылку? Так почему бы не открыть еще одну? -
Женщина беспрекословно подчиняется", - предатель управляет поступками
женщины, используя ее страх за любимого человека.
Страх является главной темой рассказа "Дедушка"*. Возможно, последнее
осмысленное деяние престарелого сеньора имеет своей целью максимально
напугать маленького мальчика, его внука. Крик мальчика ("вопль зверя,
пронзенного множеством стрел"), увидевшего светящийся череп, делает дедушку
счастливым; маленький герой рассказа (может быть, будущий герой "Вожаков",
"Щенков" или "Поединка") приобщается к новому для себя миру мужчин через
ужас и смерть.

*Этот рассказ, в общем-то, нетипичен для творчества Варгаса. Видимо,
по этой причине автор не сразу включил его в состав сборника.

Но мир "Вожаков" - это не бездушная конструкция, в которой насилие с
неизбежностью порождает насилие, а ответом на удар всегда является удар;
рассказы Варгаса населены живыми людьми, и, пожалуй, самое важное в них -
это попытки героев (удавшиеся или неудавшиеся) разорвать порочный круг, их
апелляция к иным ценностям, нежели условный "кодекс чести", соблюдение всех
требований которого приводит к борьбе до полной победы над слабым и, в
пределе, к смерти. Интересно, что писатель не наделяет героев, с точки
зрения которых ведется повествование, объективной правотой: наши симпатии
зачастую принадлежат им лишь потому, что мы смотрим на мир их глазами.
Нельзя, например, сказать, что Хусто лучше Хромого - просто об их
поединке рассказывает друг Хусто. Именно Хромой пытается остановить
поединок, чтобы спасти жизнь достойному сопернику ("Дон Леонидас! - крикнул
он с яростью и мольбой. - Скажите ему, пусть сдается!"), но этому мешает
старый Леонидас, для которого правила поединка значат больше, чем даже
жизнь собственного сына ("Молчи и дерись!").
Юные герои "Вожаков" и "Воскресного дня" изначально объединены в одно
сообщество, но эта их общность - мнимая; только перед лицом настоящего
испытания между этими "щенками" возникает настоящая дружба и мужская
солидарность. В ритуализированном мире подростков очень важную роль играют
прикосновения, и Варгас специально обращает внимание на опыт новых