"Рэчел Линдсей. Любовь и доктор Форрест " - читать интересную книгу автора

женщины-пациентки, а также шикарные букеты цветов и вазы полные фруктов,
которыми была заставлена практически каждая палата. Лесли счастливо
откликалась на столь милое окружение и теперь работа казалась ей как
никогда легкой, хотя с некоторой досадой ей все же приходилось признать,
что по большей части ей приходилось заниматься тем, что расставлять цветы
по вазам, покупать марки и книги, и зачастую играть роль горничной для
нескольких наиболее требовательных пациенток.
Со временем вся эта уйма маленьких просьб и поручений начинала
раздражать все больше, и позвращаясь обратно в больницу после уик-энда,
проведенного в доме Пат, Лесли была погружена в безрадостные размышления о
еще одном дне предстоявших ей бесцельных хлопот. В то время, как она шла по
коридору, еще только собираясь заступить на дежурство, ее нагнала
взволнованная медсестра.
- Ты даже не представляешь, кто к нам поступил - сама миссиз Редвуд!
Сердце Лесли дрогнуло и глухо забилось.
- Что с ней?
- Аппендицит. Будет лучше, если ты станешь ходить на цыпочках.
Старшая сестра все утро то и дело наведывалась к ней в палату.
Поначалу Дебора Редвуд слишком неважно чувствовала себя, чтобы
обращать внимание на то, что ее окружает, но после операции, она оказалась
самой непредсказуемой изо всех пациенток, и получалось, что с утра и до
вечера Лесли приходилось прислуживать исключительно ей.
И все же в обаянии этой девушке и в самом деле было невозможно
отказать, и как бы извиняясь за случающиеся у нее время от времени вспышки
гнева, она вознаграждала медсестру небольшим подарком в виде плитки
шоколада или же маленького флакончика духов из того огромного арсенала, что
был расставлен на трюмо.
Вне всякого сомнения она была самой очаровательной пациенткой
"Частного крыла", потому что ее бледная, безупречная кожа практически не
нуждалась в макияже, хотя Дебора и проводила целые часы, расчесывая густые,
темные волосы, которые мягкими волнами спадали ей на плечи.
На пятый день пребывания Деборы в больницы, Лесли как обычно по
звонку явилась в палату, и увидела, что в кресле у окна сидел никто иной
как сам Филип Редвуд. Со дня его женитьбы на Деборе, это был первый раз,
когда Лесли снова довелось увидеть его в неформальной обстановке, и она
почувствовала, что у нее краснеют щеки. Но он ничем не обнаружил своего с
ней знакомства, и учтиво кивнув при ее появлении, продолжал все также
безучастно смотреть в окно. В сером костюме и необыкновенно ярком галстуке,
он выглядел даже еще более молодо, чем тот человек, каким он ей запомнился,
и Лесли внезапно с завистью подумала о том, что как все-таки повезло этой
девушке, потому что у нее есть все: и красота и деньги, и еще такой вот
франтоватый красавец-муж.
- Вам что-нибудь надо, миссиз Редвуд? - спросила она.
- Да, сестра, пожалуйста. Найдите ленту в ящике трюмо и завяжите ею
мне волосы.
Лесли направилась к трюмо, а Дебора продолжала разговаривать с мужем.
- И ради бога, Филип, давай прекратим этот разговор раз и навсегда. Я
ни за что не отпущу тебя в Швейцарию. Ты должен отказаться, сказать доктору
Зекеру, что тебя та его работу не устраивает.
- Дебора, давай все же обсудим это немного попозже. - Редвуг говорил