"Дин Лин. Мэн-кэ (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

женщин, на глазах у нее выступали слезы стыда. Но она тут же подумала, что
часто приходится поступать против воли и простила себе эту фальшь, продолжая
в то же время терзаться угрызениями совести.
До полуночи Мэн-кэ не могла уснуть. Вспоминала свою прежде свободную,
чистую, без всякой мишуры жизнь, и ей хотелось вернуть счастливое
безмятежное детство. "Неужели эти люди не искренни в своих чувствах, не
чисты в стремлениях?..."
Впрочем, ей оставалось лишь роптать на самое себя. Почему она не может
с ними сблизиться? Ведь они добры к ней...
Постепенно Мэн-кэ успокоилась и заснула.
Действительно, в семье тетки все радовались ее приезду. На следующее же
утро двоюродная сестра прислала ей свое новое платье кофейного цвета из
нью-йоркского шелка, взамен черного шерстяного платья Мэн-кэ, показавшегося
ей слишком коротким, грубым и старомодным.
Мэн-кэ, боясь обидеть сестру, приняла подарок, но, как только надела
платье, почувствовала, что оно узко, полы путаются в ногах и стесняют каждое
движение. Она стыдилась сделать лишний шаг. Особенно неловко чувствовала она
себя при резких движениях, ибо наталкивалась то на край стола, то на дверной
косяк, и ей приходилось менять походку. В конце концов она разбила несколько
бусинок, которыми было отделано платье.
Тань Мин, преподаватель рисования в специальной школе, в первый же
вечер после приезда Мэн-кэ узнал, что она занималась живописью. Умные,
проницательные глаза девушки произвели на него сильное впечатление. Он
отобрал несколько лучших, привезенных из Франции пейзажей и рисунков и
подарил Мэн-кэ.
Девушка бережно приняла подарок и положила его на письменный стол,
чтобы в часы досуга еще и еще раз пересмотреть рисунки.
Днем, когда двоюродные сестры уходили в школу, Мэн-кэ подолгу
беседовала с теткой или с женой старшего двоюродного брата. Они учили ее
играть в покер. Когда ей становилось скучно, забавлялась с Ли-ли, трехлетней
дочуркой старшего двоюродного брата. А по вечерам, лежа в постели,
зачитывалась французскими романами, взятыми у Сяо-суна. Сяо-сун купил ей
небольшую настольную лампу с оранжевым абажуром, которую она поставила на
стол у изголовья.
Время летело как стрела, унесло тревогу, поначалу охватившую Мэн-кэ.
Мало-помалу она успокоилась и привыкла к новому образу жизни.
После ужина наступали самые веселые часы: все собирались в гостиной;
уроженец севера, изучавший экономику, обычно во весь голос распевал арии,
подражая пекинским оперным певцам. Двоюродная сестра Мэн-кэ и мисс Ян с
увлечением подпевали ему тоненькими голосами.
Сяо-сун и Тань Мин увлеченно рассказывали о парижских музеях, парках,
театрах, ресторанах... Мэн-кэ слушала их с нескрываемым удовольствием,
иногда задавала вопросы. Ей неизменно хотелось сесть поближе к другу своего
детства, ибо теперь, когда рядом не было Юнь-чжэнь, он казался единственным,
с кем можно было поделиться мыслями о прошлом.
И на четвертый вечер ее пребывания в доме тетки такой разговор
состоялся.
- Ты, наверное, уже не помнишь, что я учился с кузиной твоей Мэн-жу в
юянской уездной школе старшей ступени?
- Как же не помнить, Бин-бин!