"Эдуард Лимонов. Торжество метафизики " - читать интересную книгу автора

сходились вдруг цифры. Тогда стояла вся колония, переминаясь обреченно с
ноги на ногу. Пока не раздавался спасительный хрип радио: "Проверка
окончена". Проверок в течение дня происходило три. В лагере строгого режима
их четыре.
К тому времени когда утренняя проверка заканчивалась, в лагере
раздавались звуки духового оркестра. Это отряды выводили людей на работу, на
промзону. Впоследствии я наблюдал это массовое празднество на открытом
воздухе, а тогда, в карантине, я его только слышал.
После поверки, поскольку из карантина на работу не выводят, у нас
начиналась уборка. Протирали ладонями все горизонтальные поверхности,
взбивали пену из туалетного мыла и натирали ею пол... Унижение, оскорбление
и ломка силы воли человека - вот цель этих занятий. Когда я пишу эти строки,
там, в заволжских степях, так же взбивают мыло. Кстати говоря, туалетное
мыло зэки использовали свое, личное. Однажды зашедший офицер потянул
недовольно носом и спросил:
- Чем пол мыли?
- Мылом,- сказал молдаванин.
- Каким?
- Ну, мылом...
- Хозяйственным, суки, мылом! Вымыть заново как следует туалетным! Вонь
стоит!
Молдаванина отвели в туалет Сурок и Сорока. Вышел он оттуда, держась за
ребра. Выпросил у Эйснера кусок туалетного мыла и, встав на колени, начал
заново мыть коридор.
После обеда следует вторая проверка, а после нее мы мыли локалку.
Выносили воду в тазах и ведрах, хотя достаточно было бы протянуть шланг и
сделать всю работу легче и быстрее. Но в России традиция палачества
пересиливает все другие традиции и практические соображения. Поглядев, как
они надрываются, я сказал Савельеву:
- Не могу. Пойду помогу им.- Мы сидели на скамейке и беседовали.
- Сиди. Имеешь право. Ни один козел на тебя докладную не напишет. Да и я
здесь главный.
- Нет, Игорь. Пойду воду потаскаю.
- Правильно поступил,- сказал мне потом Сурок, чем удивил меня.
У них были свои, какие-то искривленные представления о справедливости.
Иногда они совпадали с моими.


VI

Пять утра с копейками.
Я лежу сжавшись под одеялом, и тело мое подрагивает в предчувствии.
Вот-вот, может быть, через минуты, может быть, через секунды раздастся
звериный рев бригадиров и активистов, десяток луженых глоток заорут:
"Подъем!" Я рванусь вверх, одеяло к стене. Мне нужно будет успеть сунуть
ноги в тапочки и выскользнуть с койки в проход и, встав там у двери ПВО,
быстро влезть в штаны, чтобы, пробираясь затем среди рук, локтей и туловищ,
рвануть в туалет и к рукомойнику. В это время соскочивший с верхней шконки
зэка Данилов и мой визави слева Варавкин будут, натыкаясь друг на друга,
заправлять свои постели по-белому. Когда я вернусь в спалку, они должны