"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

или вовсе плохо - освобождаться, непременно освобождаться, но зато точно
знал, что это освобождение ему, Павлу, совершенно необходимо.
Он должен был освободить душу, как освобождают комнату для новых
гостей.


* * *

Ма внушила Жене, что впереди у него просто игра в самом сказочном
лагере на берегу Черного моря, ничего больше, кроме игры, которую надо
перенести как небольшое, но необходимое неудобство, если он хочет получить
настоящее удовольствие, и Женя не очень-то упирался этим уговорам. Ведь
море! Ну, а уж солнце там, за тридевять земель, а уж забавы и развлечения -
он любил все эти прелести земные, так чего отказываться, коли есть
подходящий случай! Правда, ма сразу предупредила, что ему придется чуточку
поиграть, побыть артистом, нет, нет, врать не будет никакой необходимости,
следует только не все рассказывать о себе, проявить мужскую сдержанность -
неплохое испытание, не так ли?
Итак, Лагерь. Да, именно так, с большой буквы.
Женя слушал вполуха объяснения ма. Ма и па играючи управляли его
жизнью, и он не сопротивлялся им.
Ма и па - да, вот именно так. Он даже забыл, когда последний раз
называл их полностью - мама и папа. Это было удобно. Например, обращаясь к
обоим родителям, когда все сидели, допустим, за столом, он произносил слово:
мапа! Или наоборот: пама!
Родители сначала смеялись, считая, что это детская шутка, потом просто
улыбались или даже совсем не улыбались, привыкнув к такому обращению.
Впрочем, им всегда было некогда, обоим, и Женя выучился у отца выражаться
коротко, но ясно, стараясь обогнать его в незаметном соревновании по
краткости выражений.
Если отец говорил: "Черт возьми!" - Женя тут же находил сокращение -
ЧВ, не зная еще, что такое упрощение называется по-ученому аббревиатурой.
Сам отец у Жени был ГДК - генеральный директор комбината. Па вообще был
ОБЧ - очень большой человек, миллионер, миллиардер - ведь его комбинат
ворочал миллиардами тонн руды и еще чего-то, и уж, конечно, миллионами
рублей.
Большой и неуклюже громоздкий отец, садясь в машину, мог поместиться
только на заднее сиденье и крепко осаживал своим весом задок нарядной, в
разноцветных фарах и шелковых занавесках "Волги".
Женя видел по телику передачу про большого кита, возле которого вьется
целая стая неизвестных бесцветных рыбешек - они кормятся поблизости, может,
потому, что ищут защиту, а может, потому, что легче добывать корм. Возле
отца тоже крутились люди - Женя никогда не видел его в одиночестве, даже
дома ему не давали покоя - все звонили и чего-то спрашивали, а отец разрешал
или запрещал. Или "да", или "нет", а просто так, как вообще люди по телефону
разговаривают, отец общался редко и с немногими людьми, только когда звонили
из Москвы, да с Егорычем, другом их семьи, секретарем горкома партии.
Ма любила повторять про отца: "Он все может", и таким образом у Жени
возникала еще одна аббревиатура: ОВМ.
ОБЧ и ОВМ, миллионер и миллиардер, "приползал" с работы