"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

к зарядке.
Один Женя лежал, бесстрастно наблюдая утреннюю суету, не двигаясь с
места и испытывая неведомо откуда накатившую тоску.
Что, собственно, случилось, попробовал он спросить самого себя,
попытался разобраться в собственных чувствах, но послушного ответа не
приходило, как являлись они прежде, пусть ложные, из каких-то темных, почти
океанских глубин собственной души, но верные и надежные, точно преданные
слуги.
Душа эта, пожалуй, даже растворилась шире нынешним утром, чем всегда,
но и только - из нее веяло сухостью и пустотой, было как-то мелко там, в
душе, точно он топчется в нечистой лужице и никак не хватает духу ступить
дальше...
Неожиданно утренний хаос, окружавший его, показался Жене чем-то единым
и бодрым, но эгоистично не приемлющим его, не замечающим одного мальчишку,
который лежит и лежит себе в постели, а остальным нет до него никакого дела.
Колготня оплывала его, точно стеарин тающей свечки, обходила, всеми силами
подчеркивала его одиночество, его непохожесть на остальных.
Наконец он приказал себе подняться, едва шаркая ногами принялся
двигаться, влился в общий хаос. Это не помогало. Тяжелое настроение,
какой-то мрак подавляли, душили, наклоняли голову.
В детстве человеческие настроения меняются часто, порой достаточно
слова, даже дружелюбного взгляда вполне хватает, чтобы жизнь помчалась
скорее, точно парусный кораблик в весеннем ручье, погоняемый теплым ветром.
Женя двигался рядом с Генкой в строю к столовке, и Генка бодро о чем-то
болтал, ему улыбались просто так, без всяких причин, как одному из многих,
как одному из этого равного братства, но слова и улыбки словно бы рикошетили
от Жени и вовсе не радовали его, потому что они принадлежали не ему, а
кому-то другому, пусть в его, Женином, обличье - да, ему улыбались, как
одному из них, а он был совсем другой. Он был чужак...
После завтрака двое мальчишек и две девочки должны были в первый раз
дежурить на спасательной станции, и Женя обрадовался, что его напарником
стал Генка. Они шли хоть и не в ногу, но все-таки строем, впереди, в пяти
шагах, - девчонки, громко говорившие между собой, и по голосу в той, что
повыше, Женя узнал вчерашнюю Наташу Ростову.
Он еще не читал "Войну и мир", но фильм по телевидению он все же видел,
один лишь раз видел, и это имя - Наташа Ростова - было ему знакомо.
Женя шел, вглядываясь в затылок и длинную шею Наташи, а Генка балабонил
себе, восхищался морем. Вторая девочка была толстушка Катя Боровкова - ей
все никак не шагалось спокойно, она оборачивалась, отходила в сторону,
норовя пропустить мальчишек вперед, но Наташа, которая была выше Кати, брала
ее за руку и притягивала к себе назад.
На спасательной станции всегда дежурил быстроходный катер, а при нем
существовала команда из двух или трех взрослых парней, на дне катера лежали
акваланг и маска на случай, если надо будет доставать кого-нибудь прямо с
морского дна, а дежурным пионерам полагалось смотреть вдоль пляжей,
наблюдая, не заплывает ли кто за предупредительные буи. Всем четверым
раздали бинокли, но кроме этого, на верхней площадке стоял большой
наблюдательный прибор с огромными линзами, который крутился во все стороны и
сквозь который было видно еще дальше, чем через бинокль.
Командовал всеми "старик Хоттабыч", так сразу обозвал этого деда про