"Альберт Лиханов. Никто (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Он устал от своей должности бесконечного выбивалы, доставалы, менялы -
денег, продуктов, одежды, белья, обуви, игрушек, красок, мыла и тысяч
подобных вещей, кажущихся маловажными только непосвященным. Он устал от
посторонних - этих бессчетных проверяющих, у каждого из которых особое
мнение, свой гонор и невидимые взору знания. Вот и приходилось отбиваться,
в том числе и таким невинно-лукавым способом, как детское пение, кого
угодно способное расплавить.
Что же касается четверки, расположившейся у неровного пенька, то
Топорик был, несмотря на видимую свою флегматичность, самым голосистым и
музыкально способным, по крайней мере помнящим правильную мелодию.
Остальные отличались дружностью и умением выпевать слова, не отставая друг
от друга, - сказывалась практика.
Сперва они не очень громко, будто приноравливаясь, затянули "Тройку".
Вот мчится тройка удалая В Казань дорогой столбовой, И колокольчик,
дар Валдая, Гудет уныло над дугой.
Ребята знали: "Тройку" лучше всего затягивать негромко, как бы что-то
вспоминая, чуть раскачиваясь, представляя поначалу, где и как это
происходит. И погромче-то уж потом, когда действие начинается:
Ямщик лихой - он встал с полночи, Ему взгрустнулося в тиши; И он запел
про ясны очи, Про очи девицы-души.
А вот дальше они затянули крепкими, ясными голосами, будто сами
ямщиками были:

Вы, очи, очи голубые,
Вы сокрушили молодца,
Зачем, о люди, люди злые,
Вы их разрознили сердца?
Теперь я горький сиротина.
И вдруг махнул по всем по трем,
И тройкой тешился детина
И заливался соловьем.

Последние три строчки надо петь утихая, как утишая голос, словно
тройка уезжает вдаль и исчезает постепенно, не сразу, оставляет в сердце
кручину.
Ребята помолчали. Пение как будто протрезвило их. Вроде даже березы
заслушались хрипловатого мальчишечьего пения. Разве простые, родительские
пацаны, если только не записаны в хоровые кружки, станут петь ни с того ни
с сего, да еще так дружно, слаженно?
Впрочем, то и се у них все-таки было прислоненное к пеньку и на пеньке
- пирожки. А когда ребята расслаблялись, чувствовали себя хорошо - это ведь
и в интернате, на спевках бывало, - любили они почему-то про ямщиков.
Ямщики раньше, как и шоферы нынче, видать, особенный народ, например,
дальнобойщики, далеко от дома, одни, тоскуют по родным, и жизнь-то у них
получается не всегда путевой - может, оттого и любили песни про ямщиков эти
ребята, что чувствовали нечто похожее сами?
Топорик затянул "Степь да степь кругом" - как умирал ямщик в холодной
степи, замерзал, а батюшке и матушке поклон передать не забывал, да и
кольцо обручальное отдавал жене, велел ей не куковать одной, а выйти замуж
за другого и жить счастливо.