"Альберт Лиханов. Никто (Повесть)" - читать интересную книгу автора

аттестат из директорских рук не только как вознаграждение за учебу, но еще
и как его дар родителям, которые сидят тут же, волнуются больше, чем надо,
соглашаясь внутренне, что ведь и не только они погоняли своего нерадивца,
но и он, оказывается, не такой уж разгильдяй, если получает аттестат о
среднем образовании. Про отличников и отличниц помолчим, потому как их
вообще меньшинство на нашей планете.
Аттестат интернатовца - всякого, причем - выстрадан куда как трудней и
больней, чем такой же документ в обычной школе. И любого, кому вручают,
оттого, наверное, встречают ликуя, а хлопают куда дольше, чем в заведении
через дорогу. Это, наверное, потому, что каждый каждого знает тут вдоль и
поперек, что и мальки к старшему относятся здесь не как к соседу по школе,
но еще и как к соседу по спальне, столовке, спортзалу, двору, словом, почти
как к брату. Между братьями бывают жестокие схватки, но разве же не
случаются они в родной семье... Но вот настает момент ликования и... тоски.
Ликования, что бедолага такой-то, продравшись сквозь все сиротские
невзгоды, сквозь слезы, драчки, двойки, наказания привередливых воспиталок,
жизнь, проведенную в общей спальне с младенческих лет, это дитя, в синяках
и шишках, не знавшее ласки, стыдливо признающее существование невесть где
шатающейся мамашки, это дитя, выросшее, угловатое, все в казенном, от
трусов и носков до едва тянущих на приличие жалкого костюмчика или
платьишка - стоит на сцене - не в хоре или какой еще иной группе, как
бывало прежде, а единолично, пунцовея и бледнея, и ему или ей лично
адресован грохот детских аплодисментов, желающих удачи, аплодисментов, в
которых слышится надежда, что и у них, пока малых, как и у тех, кто
выбрался, выкарабкался, тоже настанет такой торжественный день, который
отрезает все больное и страшное, оставляет недобрую память здесь, в
интернате, а там, впереди, всех будет ждать только добро и только
радость...
И еще эти бурные аплодисменты, почти овации, получаются такими
яростными оттого, что в зале нет тех, кому бы, может быть, раньше всего
хотели эти торжественно одетые и выросшие мальчики и девочки показать свои
аттестаты: их непутевые, а то и вовсе истаявшие родители, мамы и папы,
которых так и язык-то назвать не поворачивается и к кому все же эти
преданные ими, выросшие не благодаря, а вопреки им детишки сохраняют
поразительную любовь.
В зале учителя, воспитатели, даже дворник Никодим, а отцов и матерей
нет, будь они прокляты, любимые, несчастные, пропащие, их нет, будь они
трижды неладны, а оттого громче, громче хлопайте, дети, - пацаны и
девчонки, малыши и те, что постарше, не жалейте ладоней, не отставайте и
вы, взрослые, в этот радостный и скорбный день - те, кто вырос тут, а
сейчас выходит на сцену под свет ярких фонарей, ей-богу, стоят того, чтобы
их приветствовать не горячо, а жарко, изо всех возможных сил!
Очень, очень много значат аплодисменты на выпускном вечере в
интернате, где, конечно же, сначала вручают аттестаты выпускникам, а потом
свидетельства об окончании восьмого класса, если кто решил свернуть в свою
сторону.
Топорику хлопали, как будто он получил аттестат, а потом был вечер с
пирожками, холодцом, морсом, вкуснейшими котлетами, и они, четверо почти
братьев, по Колькиному указанию набрали пирожков полные карманы.
Музыка еще гремела из окон спортзала, а пацаны уже бежали к березовой