"Альберт Лиханов. Никто (Повесть)" - читать интересную книгу автора

точно. Подрастая, они отходят от конуры, но недалеко, и если вдруг какая
опасность, опрометью летят под крышу домика и лают во все горло. Смелея и
становясь старше, они кружат вокруг, познавая жизнь, а устав, возвращаются
домой. Конура, по сути, подобие дома, а щенок ничем не отличим от ребенка в
этой тяге к крыше, в инстинкте прятаться под укрытие, устроенное кем-то,
если надвигается опасность.
Угрозой для интернатовцев был весь окружающий мир, так что, выйдя из
казенного, серого, но все-таки своего дома, похозяйничав на ближайших
подступах к нему, дальше они удалялись с некоторой опаской, исследуя
незнакомый мир системой концентрических кругов, расширяя их, но именно по
окружности, центром которой была их не такая уж и худая конура, где поят,
кормят, одевают, обувают, учат и спать укладывают.
Бывало, стайка интернатовцев встречалась нос к носу с чуждой ей
мальчишечьей толпой, хотя такое было раз-другой, не более. Городские, как
правило, могли ходить вместе или какой-нибудь школьной экскурсией, тогда
это была безопасная смешанная толпа, не способная ни задираться, ни
сопротивляться, или мальчишечьей командой спортивного типа - с коньками,
например, под мышкой, с клюшками на плечах, но тогда, еще издали
интернатовская компашка рассыпалась, ато-мизировалась, как модно нынче
выражаются взрослые, то есть
расходилась по двое, поодиночке, и выходило, что идут просто разные
ребята по разным сторонам улицы, даже по дороге, и пропускала, таким
образом, сквозь свою рассеянную группу возможных противников, избегая такой
простой уловкой столкновения или иной какой сцепки.
Удалялись интернетовские стайки от конуры своей недалеко, на
квартал-другой по кругу, далее отходить не рискуя, и потому можно
утверждать, что города, не такого уж и большого, толком не знали. Да и к
чему, собственно? Если какая экскурсия - их возят автобусом и, конечно же,
погоняют. В театр на утренники - то же самое, да и редкими совсем стали эти
утренники, пару раз в год. Все остальное было у них свое: и школа, и
столовая, и кружки, и библиотека. Вот разве, если всерьез заболеешь -
грозит больница, но ведь и тогда тебя туда привезут, а потом заберут
обратно.
Все это говорится к тому, что. когда в шести кварталах от интерната
кто-то грабанул киоск, никому и в голову не пришло подумать на
интернатовских. К тому же и кража была весьма странная, так что даже и дело
не завели. С одной стороны, милиция по уши завалена серьезными делами,
включая убийства, а следователей не хватает, с другой - кража настолько
мелка, что и сама хозяйка не настаивает на расследовании. Обратилась, куда
следует, скорее по инерции, даже не из страха, а просто для порядка.
Ну, конечно, она и сама виновата: согласно постановлениям властей
должна была на ночь запирать стеклянный свой ящик щитами под замком, а на
щиты, видите ли, у нее денег не хватало - вот и все. Любой алкаш стукнет
кулаком, во что-нибудь обмотанным, в стекло и возьмет свою бутылку, как и
произошло.
Произошло так: сломано стекло, прямо из-за него вынуты две бутылки -
коньяк и водка, да пара шоколадок с набившим оскомину названием "Сникерс".
Мент тоже был человеком, и наименование "Сникерс" душевно травмировало
его, как и всю Россию, а поэтому, когда хозяйка киоска произнесла это
слово, этот дурацкий пароль дурацких реформ, он то ли зубами скрежетнул, то