"Виктор Лихачев. Кто услышит коноплянку? [H]" - читать интересную книгу автора

- Переродиться?
- Многие верующие годами молятся, постятся, смиряют себя. И тяжко им приходится в такой
борьбе. А вы смерти в глаза посмотрели. Она - рядом с вами. Вы это знаете. Теперь все в ваших
руках.
- А что именно?
- Не знаю, право слово, не знаю. Голова начинает болеть... Времени у вас мало, понимаете? Это
и плохо и хорошо. Почему плохо - это ясно. А хорошо... Вы Бога в свой самый тяжкий момент
взыскали.
- Ой, вряд ли.
- Не спорьте. Это разум ваш, еще по-прежнему гордый, не взыскал, а душа, которая в бездну
адову заглянула и затрепетала, - взыскала. И вы уже совсем не такой, каким были недавно.
Многое из того, что говорил Арсений, Михаил Прокофьевич не понимал, со многим он готов был
спорить... Но такая убежденность звучала в тихих словах Арсения, что он верил, вернее, хотел верить
каждому из его слов. И все равно, Киреев не сдавался.
- Положим, моя душа заглянула и взыскала, как вы сказали. Но как я узнаю, что Бог услышал
меня?
- То, что с вами происходит, говорит о том, что Он вас услышал. Один человек, не помню, кто,
чудесно сказал о Господе: "Мой негордый Бог". Если наша гордыня, тщеславие, сребролюбие
непоколебимы, если мы не нуждаемся в Нем - Он и не подступит к нам. А если смиримся, поняв, что
мы прах и пыль, если воззовем, как Давид-псалмопевец: "Виждь смирение мое, и труд мой, и остави
вся грехи моя", - Он придет и исцелит.
- Тело или душу?
- А что такое душа без тела, Михаил Прокофьевич?
- Значит, говорите, каждому крест дается по силам?
- По силам... А вообще, я разговорился. Пора идти. Давайте-ка лучше сделаем так. Я вам
тетрадочку одну подарю, - с этими словами Арсений достал из пакета толстенную тетрадь, точнее,
пять или шесть общих тетрадей, сшитых в одну. - Я когда в церковь начал ходить, книги духовные
брать стал. Кое-что для себя выписывал. За пять лет вот сколько набралось. Сейчас ведь старцев
настоящих мало осталось, а мудрости духовной учиться надо. Вот и находил я ее в книгах духовных.
Вы уж не обессудьте, здесь только ссылки на того или иного старца без указания книги, откуда я это
взял. Если вам будет без надобности - вернете, а если нужно - держите сколько хотите.
- Да я, право, не знаю...
- Берите, берите. И простите меня за многословие, ради Бога.
- Наоборот, спасибо, что просветили меня.
- Нет, нет, в лучшем случае я только вестник, просвещает нас Другой. И еще раз прошу: не
отчаивайтесь и не ропщите. И уповайте на Бога.
Больше никогда Киреев Арсения не видел...
* * *
У самого Киреева почерк был ужасный. На лекциях в институте он прилежно записывал за
преподавателями, но готовился к экзаменам только по учебникам - не мог разобрать свои записи.
Тетрадь Арсения Михаил Прокофьевич взял только потому, чтобы не обидеть молодого человека.
Поздно вечером уже в постели решил заглянуть в нее. К удивлению, почерк у Арсения Гусева (тетрадь
была подписана) оказался почти каллиграфическим. Киреев открыл наугад. Как он понял, в том месте
некий старец учил искреннему смирению. Слова старца были подчеркнуты красным фломастером:
"Укоряют - не укоряй, гонят - терпи, хулят - хвали. Осуждай себя - так Бог не осудит".
В прежние времена из уст Киреева вырвалось бы только одно слово: "ерунда". А сейчас он
призадумался. Все выходило как раз по его теории парадоксальности мира. Получается, некогда
умные люди тоже думали об этом. "Укоряют - не укоряй, гонят - терпи, хулят - хвали. Осуждай
себя - Бог не осудит", - повторял Михаил Прокофьевич как заклинание. Он ничего не мог с собой
поделать: при всей своей внешней нелепости эта мысль притягивала его. И вообще, разговор с