"Дмитрий Сергеевич Лихачев. Национальное самосознание Древней Руси" - читать интересную книгу автора

2

Столетия, непосредственно примыкающие к деятельности первых русских
летописцев, дали им несравненно больше исторического материала,
заимствованного ими из области фольклора. Нетрудно различить и главные типы
исторических произведений, использованных летописцами. Их несколько. Один из
главнейших - местные легенды, связанные с урочищами, могильниками, селами и
городами всей великой русской равнины.
Могильные насыпи издавна и у всех народов были связаны с историческими
преданиями. Высокие холмы, насыпавшиеся над могилами вождей, сами по себе
свидетельствовали о стремлении сохранить на многие поколения память об
умерших. Естественно, что к ним прикреплялись различные сказания, жившие в
окружающем населении, пока существовали и самые насыпи. Число этих холмов на
территории Древней Руси было особенно велико. С многими из них были связаны
предания, исключительно важные для определения исторических судеб восточного
славянства. Недаром летописец неоднократно ссылается на эти могильные холмы
как на достоверных и правдивых свидетелей точности его исторического
повествования. Так, например, завоевание Киева Олегом было связано народной
памятью с могилами Аскольда и Дира; гибель Игоря - с его могилой "у
Искоростеня града в Деревах"; легенда о вещем Олеге - с его могилой: "есть
же могила его и до сего дьне, словеть могыла Ольгова"; смерть Олега
Святославича связывалась с его могилой "у града Вручего" (современный Овруч)
и т. д. О всех этих могилах летописец замечает, что они существуют и "до
сего дьне". В тризнах и поминальных празднествах, устраивавшихся у этих
могил, очевидно вспоминались деяния прошлого, связанные с именами
погребенных в них воинов.
Но не только о могилами была соединена народная память о делах
минувшего. Города и урочища прочно хранили память о своем возникновении.
Народная память в Новгороде и Ладоге связывала определенные места с Рюриком,
в Изборске - с Трувором, в Белоозере - с Синеусом. Местные по своему
приурочению, эти предания говорили об общерусских деятелях, о событиях
общерусской истории. Сами по себе эти местные предания охватывали единой
сетью всю Русскую землю, объединяя и собирая ее историческое прошлое. С
княгиней Ольгой были связаны местными воспоминаниями многочисленные урочища,
села, погосты, перевесища (места, где ловились птицы) по Днепру и Десне, а
на севере - по Мете и Луге. В Пскове еще во времена летописца хранились сани
Ольги. "И ловища ея суть по вьсей земли и знамения и места и погосты", -
пишет летописец, отмечая общерусский характер исторических преданий об
Ольге.
Насколько обильными и подробными были эти исторические воспоминания,
показывает хотя бы та точная топография древнего Киева, которую дает первый
летописец, описывая времена, отстоявшие от него на целое столетие: "бе бо
тогда вода текущи воздъле горы Киевьския, и на Подолии на седяху людие, но
на горе; град же бе Кыев, идеже есть ныне двор Гордятини Никифоров, а двор
княжь бяше в граде, идежь есть ныне двор Воротиславль и Чюдинь, а перевесище
бе вне града; и бе вне града двор другыи, идеже есть двор Деместиков за
святою Богородицею, над горою, двор теремьный, бе боту теремкамян".
Таким образом, на воем пространстве Руси от Изборска, Ладоги и
Белоозера и до северных берегов Черного моря хранилась историческая память
об общерусских героях, о первых русских князьях, "трудом" своим великим