"Томас Лиготти. Беседы на мертвом языке" - читать интересную книгу автора

удовольствие. Может, стоит запереть дверь? Похоже, в этом году немного детей
играют в игру. Остались только отставшие. Вон идет один из них.
"Шутка или угощение", - произнес тихий, слабый голосок. По ту сторону
двери стояла старательно наряженная ведьма, ее черный костюм дополняла
теплая черная шаль и черные перчатки. В одной руке - старая метла, в
другой - сумка.
"Тебе придется подождать минутку", - крикнул он из-за двери, стараясь
встать с дивана, опираясь на палку. Боль. Хорошо, хорошо. Он взял полный
пакет конфет со столика и уже был готов высыпать все его содержимое на даму
в черном. Но тут за трупно-желтым гримом он узнал ее. Осторожно. Не стоит
делать ничего особенного. И не надо ничего говорить о красных домах с
черными ставнями. Ничего об улице Эш.
Вырисовывавшаяся на тротуаре фигура взрослого лишь сгущала краски.
Нужно обеспечить безопасность последнему оставшемуся в живых ребенку, -
подумал он. Но, может, были и другие, хотя он видел только брата и сестру.
Осторожно. Сделай вид, что ты не знаешь ее; в конце концов она не в том
костюме, который надевала два года подряд. Главное, не говори ничего сам
знаешь о ком.
А что случится, если он невинно спросит о том, где ее братик в этом
году? Может, она ответила бы: "Его убили", или "Он умер", или просто "Его
нет" - это зависит от того, как родители объяснили ей то, что произошло. В
любом случае ему не надо этого знать.
Он открыл дверь, чтобы протянуть конфеты, и вежливо сказал: "Держи, моя
ведьмочка". Последнее слово вырвалось само собой.
"Спасибо", - ответ прозвучал в такт с ее дыханием, с тысячей дыханий
страха и опыта. Так ему показалось.
Она развернулась и, спускаясь по ступенькам, задела метлой одну из них.
Старая полусгнившая метла, которую пора выбрасывать. Замечательная вещь для
ведьмы. Еще ее удобно использовать для того, чтобы держать ребенка в
повиновении. Уродливая старая метла стоит в углу, подходит для наказания,
всегда рядом, ребенок всегда видит ее до тех пор, пока она не превращается в
страшный образ, преследующий детей во сне. Мамина метла.
Когда девочка с мамой исчезли из вида, он закрыл дверь в мир и, пережив
эти напряженные минуты, был рад одиночеству, которое некоторое время назад
пугало его.
Темнота. Кровать.
Он не мог спать, но видел сны. Гипнотические страхи вошли в его
сознание, гротескная последовательность образов, напоминающих зловещие
обрамления страничек юмора из старых журналов. Невероятно искаженные лица,
раскрашенные в яркие цвета, весело проносились перед его мысленным взором,
все это - помимо его воли. Их сопровождали странные звуки, которые,
казалось, исходили из зоны, расположенной где-то между его мозгом и залитой
лунным светом спальней. Гудение полувзволнованных, полуиспуганных голосов
заполняло его воображение, то и дело раздавались четко различимые крики,
которые пользовались его именем для оправдания звуков. Это был абстрактный
образ голоса его матери, лишенный всего живого. Поэтому его невозможно было
опознать, и он оставался чистой фантазией. Голос звал его по имени из
дальней комнаты его памяти. Са-му-эль, - кричал он с пугающей настойчивостью
неизвестного происхождения. А затем вдруг - шутка или угощение. Слова
отдались эхом, меняя смысл по мере того, как они погружались во тьму: шутка