"Томас Лиготти. Беседы на мертвом языке" - читать интересную книгу автора

ил угощение - там, на улице - мы встретимся, ясени, ясени1... Нет, не ясени,
другие деревья. Мальчик прошел мимо кленов, они скрыли его. Знали ли он, что
машина ехала за ним в ту ночь? Паника. Нельзя потерять его теперь. Нельзя
потерять. Он стоял на той стороне улице. Милые деревья. Хорошие старые
деревья. Мальчик обернулся, он держал в руке спутанную паутину из нитей, к
концам которых были привязаны звезды, мальчик начал передвигать светила,
словно это были бумажные змеи, игрушечные самолетики или летающие
марионетки, уставившись в ночь и моля о помощи, которой не было. Мамин голос
вновь зазвучал, потом он слился с другими голосами, превращаясь в единое
мрачное бормотание уносящихся вдаль мертвых голосов. Ночь Мертвецов. Все
умершие беседовали с ним одни и тем же голосом.
Шутка или угощение, - говорили они.
Но это не было частью его бреда. Казалось, слова возникали внутри его,
их звук тревожил его полусон и освобождал его от отвратительного веса.
Стараясь не повредить ногу, он поднялся с пропитанного потом постельного
белья и встал на прочный пол. Это вроде бы успокоило его. Но потом:
Шутка или угощение.
Это снаружи. Кто-то на крыльце. "Иду", - крикнул он в темноту, звук
собственного голоса разбудил его, заставив понять абсурдность того, что он
только что сказал. Неужели месяцы одиночества наконец сказались на его
рассудке? Прислушайся внимательно. Может, больше ничего не произойдет.
Шутка или угощение. Шутка или угощение.
- Шутка, - подумал он. Но тогда ему придется спуститься вниз, чтобы
проверить. Он представил себе, как игриво засмеется форма форм, убегая в
темноту, как только он откроет дверь. Все же ему стоит поторопиться, если он
хочет поймать их. Чертова нога, где же эта палка. Потом он нашел в темноте
свой халат и набросил его на голое тело. Теперь придется бороться с мерзкими
ступеньками. Повернуть направо. Нет, это предупредит мое появление. Разумно.
Учитывая неблагоприятные обстоятельства, мешавшие ему, он спустился
довольно быстро. Ему мешал ночной мрак. Мрак ночи. Смерть ночи. Ночь
Мертвецов.
Со странной оживленностью калеки он спустился по лестнице, всегда
выставляя палку на ступеньку вперед для опоры. Сконцентрируйся, - приказал
он сознанию, которое начало путешествовать по необычным местам в темноте.
Осторожно! В этот раз чуть не упал. Наконец он добрался до нижней ступеньки.
Исходящий с крыльца звук, похожий на мягкий взрыв, прошел сквозь стену.
Хорошо, они все еще там. Он мог поймать их и понять, что действительно
вообразило себе его сознание. Усилия, которые он приложил, чтобы спуститься
по лестнице, оставили его в состоянии неуверенности в чем бы то ни было.
Он повернул замок над ручкой и толкнул дверь, стараясь, чтобы
промежуток между двумя этими действиями был как можно короче. Холодный ветер
ворвался в открытое пространство, пробираясь мимо него и влетая в дом. На
крыльце не было и следа мальчика-дьяволенка. Постой, вон он.
Ему пришлось включить свет, чтобы разглядеть. Прямо напротив двери
лежал разбитый фонарь, вдавленный в мягкий каркас, разлетевшийся на сотни
осколков, лежащие то тут, то там на крыльце. Он открыл дверь шире, чтобы
лучше все рассмотреть, и быстрый ветер захватил дом, пролетев над его
головой на своих леденящих крыльях. Какой сильный порыв, закрой дверь.
Закрой дверь!
"Маленькие негодники", - отчетливо сказал он, пытаясь привести мысли в