"Владимир Личутин. Венчание на царство ("Раскол" #1) " - читать интересную книгу автора

Не дивны ли дела Провидения, и по какому невидимому списку исполняются
они?! Где отгадка тому, что судьба России зачастую зависела от затейного
норова пашенного смерда, или от попишки с затерянного погоста, иль
монастырского служки, от юродивого иль скитского затворника с вещим,
проницательным взором?..

Иван Сусанин спас Михаила Федоровича, будущего царя. Светятся имена
Сергия Радонежского, Осляби и Пересвета, Ильи Муромца и Даниила Заточника,
келаря Троицкого монастыря Авраамия Палицына и Козьмы Минина -
нижегородского гражданина. Иван Грозный был вымолен у Господа Пафнутием
Боровским. Вот и у Михаила Федоровича родятся лишь дочери, а наследника Бог
не дает. Царь христолюбив и благочестив; молятся о ниспослании чада у Троицы
Сергиевой, молятся у Саввы Звенигородского, молятся в Чудове и Боровске,
молятся в далеком Соловецком монастыре и в домашней Крестовой палате в
Верху, но все нет желанного исполнения. Но где-то же на Руси должен обитать
тот великий подвижник, тот всесильный молитвенник, тот проницательный и
вещий взором, благочестивый и неистовый в поклонах, воздержный постник, чьи
смиренные тайные зовы дойдут до Сладчайшего и будут услышаны. Однажды в
глубокой печали беседовал о сыновстве великий государь с царским кумом
троицким келарем Александром Булатниковым. И тот назвал имя прозорливца
Елеазара Анзерского, что в миру был родом из Козельска, купеческий сын
Севрюков. Отличался он по Беломорскому Северу необыкновенной святостью и
кротостью, заложив на пустынном острову особножитскую обитель для
схимонашествующей братии. И в Москву "с отока морского" был доставлен
смиренный инок. Скитник Анзерский предрек царю, де, "силен бо есть Бог дати
вам плод по мере вашей". Год молился Елеазар в Чудовом монастыре, и появился
у царя Михаила сын Алексей, позднее прозванный Тишайшим, и от коего с такою
болью и так внезапно преломилась русская жизнь. Чадо молитв анзерского
пустынника - таковым почитал себя Алексей Михайлович до гроба.

И не странно ли, что в дни молений Елеазара о чуде чадородия проживал в
столице поп Никита Минич со своей несчастной женою: троих деток дал им Бог,
но те не зажились и в раннем возрасте сошли в землю. Нося в себе неясную,
неизбывную вину за незамолимый грех, решили супруги разойтись и постричься.
Никита, много наслышавший о чудотворце, отправился из Москвы на скалистый
Анзер, "в оток морской", где Елеазар и постриг его под именем Никона. Надо
было случиться тому в 1635 году. Но вот из Москвы известили, что бывшая жена
его, "эта немощнейшая чадь в доме", угодила в сети лукавого, от монашества -
наотрез, захотелось ей в новое супружество. Вот уж воистину: "Мудрость
женская, аки оплот неокопан - до одного ветру стоит. Ветер повеет, и оплот
порушится". А куда Никону-иеромонаху деваться? Ему и служб не служить, и
налой заказан, ибо по древнему соборному правилу: "Аще поп пострижется, а
жена уйдет замуж, тогда несть поп". И стал Никон домогаться письмами до
московских сродственников, чтобы наставили лукавую грешницу уму, и до того
часу не успокоился, пока не постригли бабу.

По древнему скитскому уставу, коего держался строго Елеазар, всякий
инок обители обязался жить с открытою, исповедальною душою, как с
распахнутой книгою, что читал неустанно медоточивый Учитель. Страсть
монаху - первейшая пагуба, страстью улавливает лукавый инока в свои тенета и