"Владимир Личутин. Вдова Нюра" - читать интересную книгу автора

снегу еще не надуло и промышляли с сыном без лыж, случайно наткнулись на
лесного быка. Нюра рассмотрела его в прогале меж ветвей в невысоком
подлеске, зарядила ружье пулей, обошла с подветренной стороны и выстрелила,
но, видно, дрогнула рука, и пришлась пуля зверю под лопатку. Матерый лось,
роняя кровавую пену с губ, почему-то не кинулся на Нюру, а двинулся к
мальчишке, угрозливо креня рогатую голову. Парень вжался спиной в осину, нож
выдернул из-за голенища, сам тонкий, как ивовая ветвь. Нюра в кожаный
мешочек полезла торопливо, где хранился огневой припас, а там пусто: к дому
шли с долгого промысла.
Разве можно забыть тот день? Пока бог не даст смерти, не выкинуть те
мгновения из памяти, когда Питерка поначалу вроде бы закаменела, зальдилась,
а потом страх за сына из глубин души прорвался в сознание и захлестнул его:
этот страх сорвал охотницу с места и погнал к обезумевшему лосю. Так
схлестнулись две судьбы, две жизни. Запаленный любовью лось еще мгновение
назад отдыхал в осиннике, уставший от страсти, и в глазах его мерцала
горячая краснина уплывающего желания, но кровь, наверное, уже вспыхивала
заново, и лось, подзывая подругу томительными стонами, повернул лобастую
голову. Бык только на мгновение потерял осторожность и тут же получил под
лопатку пулю.
Впереди себя лось увидал другого маломощного самца и, подозревая в нем
соперника, который хочет отнять у него подругу и запоздалую любовь, двинулся
навстречу, горячась от боли. Перед быком стоял жалкий двуногий зверь, от
которого исходил неприятный, пугающий и озлобляющий запах, а для Нюры же
там, под деревом, собрался в решительный комок ее сын, двенадцатилетний
мальчишка с ножом в руке, ее отросток, ее боль, ее единственный жизненный
смысл. И, замахиваясь топором, Нюра завыла что-то дикое, завопила на самом
пределе голоса, не слыша его, а лось, нацеленный лопастью рога на жертву, от
внезапного крика словно бы очнулся и, встав на дыбы, прянул в сторону. Потом
еще раздался запоздалый топот и хруст кустов: это уходила следом лосиха.
Тем же вечером, еще полностью не придя в себя, Нюра скатала новые пули
и наутро с сыном пошла по следу лося. Питерка была тогда молода и потому не
все понимала в природе, посреди которой жила, но по опыту минувшей жизни
чувствовала, что тайга любит милосердных людей, и сама, от рода своего
добрая и совестливая по натуре, сейчас нещадно винила себя за этот грех. Но
сыну Питерка не признавалась в своей ошибке и бормотала вполголоса: "Чтой-то
поздно залюбил, лешак сохатый. Нет бы куда подале деться, так встал на
дороге".
К исходу предзимнего дня они нашли лося, он уже не мог стоять и потому
неловко обвалился на колени. Нюра еще издали увидела, как устало повернул
лось тяжелую вислогубую голову и даже не попробовал подняться. Зверь умирал,
и, чтобы кончить его страдания, охотница добила пулей, и, может, тогда
впервые в ней проснулась суеверная мысль: "Бог упредил за жадность. Не
наказал, но упредил"..."
А сейчас, на исходе жизни, было время продумать пережитое, и Нюра с
болью размышляла: "Неужели человек создан только едоком? Но зачем тогда ему
голова дадена? У волка нету разума, заяц - тот вовсе глупый, и только
человеку положено все. Знать, природа, мати наша всеобщая, породила поначалу
зверя всякого и рыбу, потом мошку и пакость да птицу, а после уж человека.
Но ежели первые детки для всего миру строятся, то последний - для матери,
для сохранения ее покоя. Может, и задуманы были люди как хранители матери