"Георгий Левин. Жизнь на обочине ("Жизнь ru" #3)" - читать интересную книгу авторас погонами и беретом на голове. В ее руках был кирзовый футляр с флажками.
При отправлении поезда после гудка паровоза она стояла в открытой двери вагона с флажком в руке. Поезд отходил от станции. Она закрывала дверь движущегося вагона. Я ее очень боялся. С замирающим сердцем подглядывал за этими ее действиями. Заполнявший вагон народ был одет в старую одежду. Было много людей одетых в солдатскую форму без погон. Их груди украшали орденские планки и нашивки за ранения. В вагоне стоял густой запах немытых тел, портянок, пота, смешанный с запахом лука. Всего этого не замечал. К таким запахам привык. В селах пахло и не так. Наше путешествие длилось почти четверо суток. Все время пути не отрывался от окна вагона. За стеклом проплывали большие города, городишки, села, поля и леса моей огромной Родины. Жадно впитывал это новое. Увиденное зрелище заставляло трепетать от возбуждения. Оказалось мой мир такой огромный и прекрасный! И я упивался им. Длинные очереди в туалет в вагоне или такие же толпы народа за кипятком к стоящему у купе проводницы баку не могли повлиять на мое восторженное состояние. Я ехал к новой жизни! К жизни в большом городе. К жизни, о которой ничего не знал. Поезд шел вперед. Мерно стучали колеса вагонов. Они поглощали километры пути. Уносили нас вперед к нашей цели. Все чаще мы проезжали города. Это было знаком, что мы приближались к Москве. Отличал города от сел по скоплению домов. Эти большие по сельским меркам сооружения жались друг к другу. Составляли длинные цепи зданий без просветов между ними. Двух, трехэтажные они поражали меня. Самое большое здание, которое я видел в своей жизни, было обширное рубленное одноэтажное здание нашей сельской школы. Да старая разрушенная большие избы! Так я вначале называл дома. Вызывая насмешки сверстников. Им моя сущность десятилетнего мальчугана жившего в глубинке была смешной и комичной. Они долго издевались надо мной. Обзывали "лаптем". Но десятилетний парень вырос в селе и познал физический труд. Я был сильнее их. Надавать им по шеям мог спокойно. Даже если обидчики превосходили числом. Поэтому издевались не долго. Это было потом. А пока колеса вагонов стучали по рельсам и уносили меня в неведомую даль. И вот Москва! На вокзале просто застыл с открытым ртом. Гомон и рокот вокзала, голоса из репродукторов оглушили меня. Я почувствовал себя маленькой букашкой в большом человеческом муравейнике. Но и это не было концом нашего пути. Путешествие продолжалось. Нам еще нужно было ехать на пригородный вокзал. Тогда электричек еще не было и до Мытищ предстояло добираться пригородным поездом. Эту часть пути не заметил. Ошеломлен был окружавшей меня новой действительностью и видами большого города. Мать отвлекала меня рассказами истории возникновения города, где мне предстояло жить. Когда-то подмосковное село после строительства железной дороги начавшееся еще при царе стало расти вокруг железнодорожной станции. Сначала появились железнодорожные мастерские. Потом выросли заводики. Они еще в царское время поглотили село. Превратили его в городок Мытищи. Он и рос. Сначала около железнодорожного вокзала. Машиностроительный завод построили в стороне. Он был детищем советских пятилеток. Как и заведено было в те годы, это была стройка века. Огромную территорию окружал забор. За ним стояли |
|
|