"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

Значит, перло из них это, то есть для них это было вполне конкретно. Хотя бы
для того, кто это записывал... вот в чем пафос.
- Однозначно - кивнул Куракин. - Причем надо вот на что обратить
внимание. По одной логике, его делают из глины, по другой - из куска мяса. И
оживляют тоже - либо именем Бога, либо словом "жизнь", а еще в одном
варианте необходимо было дотронуть ся до его лба и написать там слово
"emeth" (правда) - он оживал. А чтобы его уничтожить, надо было соскрести
первую букву, тогда слово сокращалось до "meth" (он мертв) и голем
превращался обратно в сухую глину.

Что ли зря я все это затеял, потому что Маша погрустнела, как бы
украдкой, но все же и демонстративно зевнула, и сказала, что пойдет домой.
Куракин встал и присоединился к ней, дабы сопровождать. Кажется, я им
все-таки испортил посиделки. А куда было деваться и о чем бы иначе стали
говорить? Не про былые же годы... Впрочем, Мэри могла сдуру принять вопрос
про Голема на свой счет - с нее бы сталось. Ну так и поделом. Или же она
вовсе не погрустнела?
Но было в ней еще что-то не съеденное. Как объяснить? Что-то пригодное
для чего-то. Даже и не то чтобы пригодное, а вот именно что еще не
съеденное. На примере юных девиц: в них же есть эта "несъеденность", что, в
общем, и причина их привлекательности, а иначе чем они могут быть интересны?
К таким же ничего нового никогда не придет, у них есть только что-то "это",
пока его не сожрут. К сексу это отношения не имеет, он и без этой вещи
происходит, некая иная штучка. Возможно, люди такого сорта именно ее имеют в
виду, когда говорят о самовыражении: то есть как-то сделать так, чтобы от
этой штуки избавиться, куда-то ее вложив. В Мэри это "что-то такое" еще
оставалось, что, похоже, и служило опорой ее сохраняющейся загадочности. С
Куракиным же было сложнее: отчего он, например, такой разговорчивый?
Впрочем, как и большинство журналистов средних лет. Ну а про себя,, конечно,
никогда ничего не знаешь.

Интересно все-таки, почему они теперь начали вместе расхаживать. Не по
причине пошлого любопытства, а странно - чего это вдруг теперь. Надо будет к
нему завтра зайти и выяснить, на этой улице ведь мало что происходит. Что ли
с возрастом все становятся ленивее, рассуждая, что нам и так неплохо
живется, и чего тут входить в непривычные сферы, связи и пространства.
Я некоторое время еще посидел в забегаловке - у меня был чай и водка на
донышке, так что мой неуход с ними мог быть списан именно на это, хотя кого
волновало. У них, у нас - одиноких - рано или поздно все как-то хочет
устроиться. Есть же внутри человека ощущение какого-то дома. Должно быть -
при всех расходящихся по жизни историях. Душа же как-то ощущает, что для нее
дом и даже каким бы он мог быть тут. Вот и находится что-то приблизительное,
но тогда лучше, чтобы со скандалами, они отвлекут от того, что это лишь
приблизительно. А если тебя лично кто-то когда-то заколдовал и ты согласился
на то, что тебе подсунули, так сам и виноват, что с тобой этот трюк прошел.

Потом я все же вышел, да меня и выгнали - закрыться хотели. Было около
часа ночи. Тем не менее неподалеку обнаружился вчерашний мальчонка - я,
кстати сказать, так и не спросил, как его зовут, - но, что характерно, - с
Симпсоном. Они приближались, причем парень меня и не узнал даже. Я его