"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

трех циклов инвольтаций как его, блин, звали... Лунитари - 45 минут ночью, -
к пудре добавляется человеческая кровь до консистенции густого теста. Из
этого теста изготовляется сердце голема, внутрь которого запекают листок
пергамента из лошадиной кожи, на котором надписывается имя голема и
магическая формула оживления. Такой голем после смерти оставляет
непроходимый завал там, где умирает.

Казалось, что он вошел в некую прострацию, собственно - вошел
несомненно. Возможно, чтобы произвести дополнительное впечатление на даму,
но зачем даме подобные прострации, она и так была к нему мила. Из чего
следовало, что знакомы они все-таки недавно, кроме того - раз уж он старался
произвести впечатление, то имел на Машу какие-то виды, а что до Маши, то (уж
я-то ее реакции немного знал), она явно имела неопределенные виды на
Куракина. Всюду жизнь, в натуре. Но вот почему одинокие люди, имеющие виды
друг на друга, склонны вести себя вычурно? Все же так понятно на этом свете,
а они сходятся друг с другом будто своими тенями - на какой-то
кинематографической простынке, беспокоясь вовсе не о том, чтобы сойтись, а
чтобы другой не заслонил его тень, но - ее бы видел. Не думая, наверное, о
том каком-то свете, который и производил в миру их - увы, уже вполне
стареющие тени.
- Тело же каменного голема изготавливается из камней средней величины,
сложенных в кучу, сходную очертаниями с человеческим телом, а впрочем - это
даже не важно. Куча чем-то посыпалась, что ли толченым алмазом и какой-то
еще алхимической тайной. Металлического же делают из какого-то металла. Тоже
чем-то посыпают и пишут на лбу знаки "силы", "разума" и "жизни", а также его
имя. Может поднимать грузы до 32 тонн. В силу неких причин гальванического
свойства он чрезвычайно подвержен действию воды (причем золотые големы тоже
ее боятся), но покрытие лаком спасает от преждевременной гибели. По причине
чрезмерных собственных напряжений в металле подвержен спонтанному
разрушению, в среднем существует не более недели.
- Ну, это ты компьютерную игру какую-то рассказываешь. Ты про
настоящего скажи.
Куракин задумался, припоминая. Похоже, что про големов он писал совсем
недавно. В какую-нибудь "Экспресс-газету".
- Да, наверное. Это уже больше на игру похоже. Не помню, откуда я это
вычитал. Но все равно, что же получается? Значит, все так на свете и
разыгрывается, если все время повторяется?
- Ну дальше, а живой-то? - это уже и Маша меня поддержала.
- Такой голем сшивается из разрозненных кусков плоти: человеческой или
животной. Для оживления требуется гальваническое воздействие, для чего
устанавливаются у головы и у ног оживляемого голема два электрода, связанных
с молниеулавливателями. Когда все готово, остается ждать грозы: аппаратура
эффекта не даст. В сущности, он такой же человек, как и настоящие люди,
только несколько странный и медлительный. Относительно него не вполне ясна
степень его подчинения и то, что он может делать.
"Гроза вчера была", - тут же вспомнил я.
- Ужас какой, - пожала плечами Маша. - Это же надо так было забивать
себе голову.
- Вот в том-то и дело, - сказал я, несколько охмелев, наконец, после
ста пятидесяти грамм. - В том-то и дело, что они голову себе забивали.