"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

окликнул. Тут он узнал, уже по голосу.
- Ну вот, нашелся, - показал он на пса. Пес выглядел довольным и, как
бы это сказать, несколько таинственным. По всей видимости, у него появился
некий новый опыт, полученный им за время отсутствия, причем пес кумекал, что
хозяин о сути этого опыта дознаться не сможет.
- А как нашелся? - поинтересовался я.
- Сам пришел. Мать утром приехала, а он возле дверей лежал. Разругала
меня.
- Тебя-то за что?
- Ну как... за то, что без поводка гулять вывел. Хотя я сто раз его с
поводка спускал, да и она сама тоже. Зачем на нашей улице поводок.
- Ну вот и хорошо, что обошлось, - оставалось констатировать мне. - Что
ж ты все по ночам-то ходишь?
- Так он просится, -. ответил мне вслед пацан.
И вот тут, дойдя до своей квартиры, я понял: Гал-чинская-то могла иметь
в виду что-то вовсе другое, но я увидел, как ее слова могли оказаться
правдой. Вот в чем дело: теперь големом могло быть сочтено просто
модифицированное существо. Не обязательно клонированное, а просто
генетически измененное. То есть существо, которое полностью - в результате
какой-то процедуры- теряло некую... не физическую даже, а смысловую, родовую
связь со своим происхождением. Как крещение искупает первородный грех, то
есть выводит человека... из-под кармы что ли. Аннулируя, скажем, его
генетические, наследственные зависимости. Человек, он же может стать совсем
другим. Как после Чечни.
Она, конечно, могла сама и не знать, что именно сказала: все так и
сходится из кусочков. Каким-нибудь паззлом. Я же пока тоже не знаю, что
может получиться в сумме, пока только два-три кусочка картинки сошлись,
составились, слиплись.
Можно было, наверное, не уничтожать даже память - например, если в
человеке в самом деле есть точка какой-то настройки, которая производит ему
объяснения того, что с ним происходит. Ее перемена сделает человека иным, то
есть внедрение в него чужой точки и произведет на свет голема.
Чтобы понять, что это так, вовсе не надо никаких страшилок вроде
психотропной обработки в КГБ или глубинного НЛП. Достаточно вспомнить, как
переменились знакомые за десять лет, прошедшие с конца совка: тихие
терапевты превращались в широких менеджеров, горлопаны становились смирными.
То есть подобные перемены происходили, были возможны. Да и вообще, откуда на
свете берутся, например, спартаковские фанаты? Чем не големы. Земляные там,
железные, сшитые из мясной плоти. Конечно, такие перемены можно и
провоцировать. Была бы цель.
Тут мне стало муторно, что-то не то происходило по жизни. Она лежала
как пласт дерна. Так бывает, когда немного выпьешь и от нечего делать
примешься перечитывать классиков - и тут видишь, вот у них роман, повесть,
рассказ - что-то там происходит, какие-то страсти и интриги, но всякий такой
текст, история - это только пласт дерна: отдельный, в нем все переплетено
слабыми бесцветными корешками, а так он отдельный, откуда-то вырезанный. А
где этому куску положено лежать? В твоей душе что ли? А там ему негде, на
этом месте хотя бы воспоминания о том, как ты это читал впервые и что из
этого пытался приспособить себе - по молодости, конечно. .
А теперь это стало ощутимым и по поводу собственной жизни. Что ж за