"Примо Леви. Периодическая система" - читать интересную книгу автора

мудростью и способность смеяться, которой не было у библейских пророков, и
подтверждение тому - речь наших отцов, живших на пьемонтской земле. Более
ограниченная в своих возможностях, чем идиш, она не менее насмешлива, и мне
хочется вспомнить ее, пока она не исчезла окончательно. Этот скептический и
добродушный жаргон лишь при поверхностном знакомстве может показаться
богохульным; на самом деле он полон примерами искренней любви и почтения к
Богу, называемому Нусньур, Адонаи Элоену или Кадос Баруху.
Не от хорошей жизни моих предков в их словаре нет слов "солнце",
"человек", "день", "город", зато есть слова "ночь", "прятаться", "деньги",
"тюрьма", "красть", "убивать", "сон". Последнее (бахалом) употреблялось
почти исключительно в значении "ночное видение", что придавало всякому
утверждению иронический оттенок и словно бы намекало собеседнику, что
сказанное следует понимать наоборот. Существует значительное число
уничижительных слов, которые можно было услышать, допустим, в христианской
лавке, когда муж с женой обсуждали между собой, стоит покупать какую-то вещь
или не стоит. Например, словом сарод (множественное число от еврейского
цара - горе) называли нестоящий товар или никчемного человека; было и
изящное уменьшительное сарудин, и безжалостное сарод е сенса манод (нехороша
и без гроша) - выражение, употребляемое свахами по отношению к некрасивым
бесприданницам, а также абстрактное хазируд (свинство) от хазир (свинья). В
еврейском языке существует окончание "ут", которое служит для образования
собирательных существительных типа малхут (царство) от мелех (царь), но оно
полностью лишено укрепившегося в жаргоне крайне уничижительного оттенка.
Другой характерный пример употребления подобных слов лавочниками и
продавцами в адрес клиентов: в Пьемонте в девятнадцатом веке тканями часто
торговали евреи, благодаря чему возник профессиональный поджаргон, который
от продавцов, не обязательно евреев, ставших, в свою очередь, хозяевами,
распространялся по другим лавкам и магазинам этой отрасли торговли и живет
до сих пор, причем люди часто и не подозревают, что используют еврейские
слова, и очень удивляются, когда случайно об этом узнают. До сих пор можно
услышать выражение на веста а киним (костюм с мушками); киним - в переводе с
еврейского - вши, те самые мошки из третьей казни египетской, которую
вспоминают и о которой поют во время еврейской пасхальной службы.
Имелся и неплохой ассортимент малопристойных слов, употреблявшихся не
только в своем прямом смысловом значении, например, при детях, чтобы те не
могли понять, о чем говорят взрослые, но и как ругательства: в последнем
случае перед соответствующими итальянскими и пьемонтскими выражениями у них
было упомянутое уже преимущество оставаться непонятыми, а также помогать
говорящему облегчать душу, не оскверняя языка.
Большой интерес для исследователя обычаев наверняка должна представлять
группа слов, имеющих отношение к католической вере. Их еврейские корни
подверглись основательным изменениям, и на то были веские причины:
во-первых, требовалось хранить в строгой тайне значение этих слов, в
противном случае легко было навлечь на себя опасное обвинение
идолопоклонников в богохульстве; во-вторых, целью коверканья или даже замены
слова было уменьшить, а то и полностью аннулировать заложенную в него
магически-сакральную силу и таким образом лишить его сверхъестественной
власти. Последнее подтверждается замещением во всех языках слова "дьявол"
множеством нарицательных имен аллюзивного, эвфемистического характера,
позволяющих упоминать сатану, не называя по имени. Церковь (католическая)