"Примо Леви. В дар от фирмы (Сборник Бандагал) " - читать интересную книгу автора

религиозные высказывания людей самых различных вероисповеданий. Он не без
гордости упомянул, что немало миссионеров уже заказали такие пленки, чтобы
новообращенные заранее узнали, какие духовные радости их ожидают.
Потом Симпсон подвел меня к ящику, где хранились пленки с черной
этикеткой. Он объяснил, что здесь собраны различные пленки, условно
объединенные под названием "Особый эффект". По большей части речь идет об
экспериментальных записях, призванных запечатлеть многое из того, что станет
возможным в недалеком будущем.
Несколько пленок - синтетические, то есть не записанные с натуры, но
смонтированные путем наложения образа на образ, точно так же как создается
синтетическая музыка и мультипликационные фильмы. Благодаря этой особой
технике монтажа были воссозданы неведомые доселе ощущения. Симпсон
рассказал, что в одной из лабораторий фирмы "НАТКА" группа техников работает
над записью трагической смерти Сократа, какой ее увидел Федон*.
______________
* Федон - один из учеников Сократа. - Прим. перев.

Некоторые пленки с черной этикеткой предназначены исключительно для
научных целей. К примеру, в них зафиксированы эксперименты с новорожденными,
гениями, неврастениками, психопатами, идиотами, даже с животными.
- С животными? - удивился я.
- Да, эксперименты над высшими животными с нервной системой, мало
отличающейся от нашей. Есть записи о собаках ("Grow a tail!" - "Отрастите и
вы хвост!" - с энтузиазмом призывает каталог), о котах, обезьянах, лошадях.
У меня пленок с черной этикеткой всего одна. Советую вам прослушать ее,
чтобы приятно закончить вечер.
Ледники искрились под слепящим солнцем, на небе - ни облачка. Я
медленно парил, расправив крылья (или руки?) над узкой горной долиной. Она
возвышалась над уровнем моря по крайней мере на две тысячи метров, но я
отчетливо видел каждый камень, каждую травинку и даже рябь, которая
пробегала по кристально чистой воде горного ручья. Мои глаза приобрели
необычайную остроту: одним взглядом я охватывал почти всю долину и
сторожившие ее скалы. Между тем внизу я различал лишь черную тень. Я слышал
шелест ветра и далекий голос реки, чувствовал, как упруго бьет о крылья
воздух, но одновременно испытывал какое-то оцепенение. Я, отчаянно напрягал
мозг, пытаясь вспомнить, что мне нужно сделать. Я точно знал, куда, в какое
место должен потом вернуться (на черневшую вдали скалу у зубчатого края
ледника, там было мое гнездо, моя самка, мои птенцы), но что именно мне
предстояло сделать - ускользало из памяти. Я развернулся против ветра,
спустился пониже над продолговатым гребнем и быстро полетел в направлении с
юга на запад. Теперь моя огромная тень неслась впереди меня, рассекая стебли
травы и комья земли. Сурок-часовой успел трижды свистнуть, прежде чем я его
увидел. В то же мгновение я заметил, что прямо подо мной колеблются колосья
дикого овса - заяц, все еще не снявший своей зимней шубки, отчаянными
прыжками помчался к норе. Я сложил крылья и спикировал прямо на зверька. Он
был уже в метре от спасительной норы, когда я расправил крылья, чтобы
уменьшить скорость падения, и выпустил когти. Я на лету схватил свою жертву
и снова рывком взмыл ввысь. Теперь я точно знал, что должен был сделать,
чувство напряжения исчезло, и я плавно полетел к своему гнезду.
Было уже за полночь, когда я стал прощаться с гостеприимным хозяином. Я