"Ахто Леви. Мор (Роман о воровской жизни, резне и Воровском законе)" - читать интересную книгу автора

так называемых татьев, став тоньше по характеру деятельности, ибо тать -
человек грубый, действующий, конечно, где надо и хитростью, но больше
полагающийся на силу, дубинку, топор, отчего и на дыбу попадал чаще.
Необходимо подчеркнуть, что воры в описываемое золотое время были
доминирующей уголовной средой и не жаловали грабителей, насильников и убийц.
К мошенникам относились снисходительно, считая их специалистами тихого
ремесла: воры не любили шума, оттого и грабителей и убийц не любили - из-за
шума. А то могут подумать, что исключительно из-за человеколюбия... О, нет,
в наивности этих разумных существ винить не стоит. Скажите, пожалуйста, за
что уж так любить вору фраеров? Что зарабатывают на жизнь честным трудом? А
что им, собственно, остается другого? Каждому свое. Работяга трудится, даже
когда не хочет. Воры не любили грабителей и убийц по той причине, что
деятельность последних чрезмерно возбуждала общественное мнение. Воры
предпочитали тишину, чтобы о них не знали, поэтому-то там, где обитали воры,
не было грабителей, за исключением Института промывания мозгов. Воры
преследовали грабителей, ибо грабитель для вора - провокатор.
Воры властвовали в уголовной жизни за счет своего закона,
организовавшего их вокруг воровского "котла". У всех прочих добродетельных
представителей уголовщины такой организованности, а следовательно, и
мобилизованности не было, оттого они все вынуждены считаться с ворами и
держаться подальше от мест, где они правили. Было известно: где один вор не
сила - завтра соберется десяток, а если мало - послезавтра наберется уже
больше, или воров, или их "амбалов". Посему там, где проживал хоть один
какой-нибудь стоящий вор, там не было даже хулиганов, уж эта шушера
понимала, что означает свободу любить... А участковым, то есть "ментам" как
хорошо жилось в таких районах - тишь да благодать! Если и случалось
какое-нибудь чрезвычайное событие, менты знали к кому обратиться, чтобы дело
уладить; и волки были сыты, то есть начальство, и овцы не волновались, то
есть воры.
Воровская жизнь протекала по старым, почти патриархальным навыкам, тихо
и мирно, и вполне степенно. Почти как в сказках: жили-были уже старые воры,
дедушки (которых писатели детективного жанра обожают называть не очень
уважительно - "паханами"), передавали традиции молодым, объясняли закон,
правила поведения и чести. Молодые учились не только той или иной
специализации (тут кто во что горазд, специальных курсов не существовало),
узнавали истории конфликтов между знаменитыми ворами. Слово "конфликт"...
Как ни забавно это выглядит, но слово "конфликт" у воров, которые часто даже
не знали его значения (сами они могли разве что как-то расписаться) было у
воров в исключительном почете, им обозначались любые мало-мальски взаимные
разногласия.
Старые воры сами по себе являлись связующим звеном между уходящим и
будущим временем в воровском мире, его живой историей, его справочниками;
это именно они, старики, являлись олицетворением воровской культуры; и пусть
надменные чванливые представители фраерского общества не сомневаются, она
тоже в жизни человеческого рода существовала наряду с другими культурами -
воровская. Хотя, может, кто-то скорчит гримасу: тоже мне культура! Но почему
не может быть культуры воровской, а каких-нибудь диктатур, сдиравших кожу с
живых людей, может?
И по традициям воровской культуры люди жили своей жизнью: ездили в
гости друг к другу, давали, конечно, и "гастроли" в городах, куда ездили;