"Виктор Левашов. Двойной капкан ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

- Не хило. По сколько же ты им платишь?
- Когда как. Пока немного. По сто пятьдесят - двести.
- Тысяч? - уточнил он.
- Тысяч! Кто же за сто пятьдесят тысяч будет работать? Баксов,
конечно.
- А сколько самому остается?
- Долларов по триста в месяц, - ответил я, и это была чистая правда.
Но мой любознательный собеседник мне, разумеется, не поверил.
- Ладно туфту гнать! У самого японская тачка, домину строишь.
- У бабы новая "Нива", - подсказал качок, утомившись, видно, ролью
стороннего наблюдателя.
- Она устроилась музыкальным работником в детский сад в Выселках, --
терпеливо объяснил я. - Каждый день по четыре километра туда и обратно, да
еще с ребенком - не находишься. Пришлось купить "Ниву". По нашим дорогам,
сами понимаете...
- Давай к делу, - перебил меня старший. - Ты меня знаешь?
- Нет, - честно ответил я.
- Я - Шрам. Понял?
- А по имени-отчеству?
Он слегка удивился вопросу, но все же ответил:
- Николай Васильевич.
- А я - Сергей Сергеевич.
- Я тащусь! - снова вмешался в разговор качок. - Сергей Сергеевич!
Вникни, Шрам, а?
- Заткнись, - бросил ему Шрам и повернулся ко мне: - Это Чир. Мастер
спорта по боксу, между прочим. А те двое, не смотри что невидные из себя,
каратисты. Правильные пацаны. У того черный пояс, а у того - красный. Ты
Пашу Раменского знал?
- Здоровый такой, с родимым пятном на носу? - уточнил я.
- Ну! - подтвердил старший.
- Знать особо не знал, но приходилось встречаться.
- Больше не встретишься.
Подручные Шрама захохотали. Я бы сказал - довольно нервно. Нетрудно
было догадаться почему. Месяца два назад Пашу Раменского, державшего
Зарайск, пристрелили при разборке вместе с тремя или четырьмя его кадрами.
Об этом даже в "Московском комсомольце" была заметка. И теперь на первый
взгляд выходило, что Шрам осваивает отвоеванную территорию.
Но только на первый взгляд. Тут у меня уже не было ни малейших
Сомнений. Пашу Раменского я действительно знал - познакомился во время тех
самых душеспасительных бесед. И он, кстати сказать, показался мне человеком
разумным и даже рассудительным. Во всяком случае, умеющим трезво
просчитывать варианты. И он первым понял, что с такими странными
отморозками, какими в глазах его окружения были мы, лучше, пожалуй, не
ввязываться в принципиальные споры. Ну, до поры до времени. Так, вероятно,
он решил и даже убедил в этом своих более горячих сподвижников. Но до своего
времени, увы, не дожил.
Все так. Пашу я знал. Но главное было в другом: ни этот Шрам, ни один
из его подручных Раменского и в глаза не видели. Паша был маленький, весь
как бы перевитый жилами сорокалетний человечек с орлиным носом и без единой
родинки или даже бородавки на изрытом оспой лице. Такого один раз увидишь --