"Джонатан Летем. Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора

мамы?
Дилан пожал плечами.
- А скалли ты знаешь?
Дилан покачал головой. Что такое "скалли"? Какой-то человек, тоже мяч
или конфета? Дилан понял, что еще чуть-чуть, и Марилла начнет жалеть его.
- Мы могли бы сделать крышки для скалли. Со жвачкой или воском. У вас
дома есть свечка?
- Не знаю.
- Свечи продаются в магазине, но у тебя нет денег.
Дилан, пытаясь защититься, снова пожал плечами.
- Твоя мама попросила меня перевести тебя через дорогу. Сам ты,
наверное, еще не умеешь, - философски произнесла Марилла.
- Мне шесть лет.
- Совсем маленький. А что это за имя такое - Дилан?
- Как Боб Дилан.
- Кто-кто?
- Певец. Маме и папе он нравится.
- А "Джексон Файв" ты любишь? А танцевать умеешь?
Марилла надела на себя обруч, чуть согнула ноги и руки, сжала кулаки,
стиснула зубы и выпятила попу. Обруч завращался вокруг талии. Марилла
улыбнулась и задвигала вперед и назад челюстью, продолжая вертеть тазом.
Наверное, она смогла бы крутить и еще один обруч, на шее.
У Дилана обруч сразу же полетел на землю. Он все еще оставался
карапузом, на теле не нашлось подходящего места для вращения обруча, ему и
держать-то эту штуковину едва удавалось - вытянутыми в стороны руками.
Вместо того чтобы согнуть ноги в коленях, он делал неуверенный шаг вбок. И
танцевать у него не получалось.
Так они и играли. Дилан раз за разом ронял пластмассовый обруч. А
Марилла ободряюще напевала: "Детка, дай мне еще один шанс, прошу, вернись".
Ее голос звучал пронзительно. Дилан, чувствуя себя виноватым, размышлял о
том, почему, вместо Мариллы, его не позвали белые девочки - те, на роликах.
Осознание этого запретного желания было его второй болячкой. В отличие от
истории с котенком здесь никто не мог судить о том, насколько глубоко это
осознание и сотрется ли оно когда-нибудь из его памяти. Никто, кроме самого
Дилана. До конца своих дней он размышлял, что мешает ему ухватиться за то
острое желание, возникшее несчетное количество дней и лет назад, еще до
появления в его жизни Роберта Вулфолка и Мингуса Руда, до песни "Сыграй
фанки, белый парень", до средней школы " 293 и всего прочего. Желание
наперекор материнской воле унестись вместе с девочками Солвер в исступленный
восторг света, развевающихся одежд, туго затянутых шнурков и скользящих по
асфальту колесиков. Но его выбор постоянно упирался в разметку территории -
куда-то указывавшие стрелки и обозначение дорожек, по которым можно ходить.
Марилла кружилась на месте, напевая: "Когда ты считалась моею, была мне
совсем не нужна; меня привлекали чужие взгляды, казалось, в них блещет
весна..."
Фамилию Бурум Изабелла Вендль увидела на страницах одной из потрепанных
книжек в кожаном переплете, когда бродила по Историческому музею Бруклина.
Бурум, от слова буры,[1] бурская война. Бурумы были голландцы,
землевладельцы, фермеры. Свои богатства хранили в Бедфорд-Стайвесанте, но в
Гованусе никогда не были. Обитал здесь когда-то лишь один из них: