"Джонатан Летем. Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора

Однажды Дилан увидел его на крыльце заброшенного дома, потом - сидящим на
ограде дома Генри и глазеющим на девчонок. Затем он один или даже два раза
участвовал в общей игре, хотя показал себя неважно. Роберт был выше Генри и
мог так же сильно бросать мяч, но обладал и какой-то странной особенностью
все портить. Уже по его манере размахивать руками и качать головой можно
было догадаться, что он умеет лишь делать передачи да закидывать мяч на
крышу. Однажды, стоя возле заброшенного дома, Роберт угодил мячом
прямехонько в окно соседнего здания. Как выяснилось затем, он еще и неплохо
бегал - все это отметили. Домчавшись до угла Невинс, Роберт остановился и
станцевал, точно так же как Генри когда-то возле автобуса. К этому моменту
еще даже не все осколки вылетели из оконной рамы. Вот это скорость!
Оставшиеся у пустого дома мальчишки смотрели изумленно и вызывающе
храбрились - не они ведь зашвырнули в окно мяч. Совершив свой подвиг, Роберт
Вулфолк не показывался на Дин-стрит около полмесяца. Владелец дома, в
котором он выбил окно, вставил в пустую раму кусок картона и в течение
недели выходил и стоял на крыльце, буравя собиравшихся после обеда на
обычном месте детей убийственным взглядом. Те, ощущая себя виноватыми,
начинали играть в салки или спихивать друг друга с невысокой ограды, тихо
переговариваясь:
- Вот козел. Ну чего он все пялится?
В конце концов владельцу разбитого окна надоело выражать протест, он
нанял мастера, и тот заменил картон в пустой раме новым стеклом. Адети,
почувствовав, что гроза миновала, опять начали бросать сполдин и весь день с
обеда до вечера, а может, даже два дня пытались повторить знаменитый удар.
Когда Роберт Вулфолк вновь объявился, они попробовали уломать его еще раз
бросить в окно мяч. Роберт несколько дней наотрез отказывался, держался от
просителей подальше, а потом, заинтригованный их настойчивостью, все же
согласился. Но произошло нечто странное. Дети, испугавшись, что Роберт в
точности повторит свой бросок, вмиг разбежались, а он просто прикарманил
новенький сполдин и ушел в неизвестном направлении.
Никто не знал, где живет Роберт. Возможно, на Уикофф, но он никому об
этом не говорил.
- Ну и имечко же у него, - сказал Генри, ни к кому не обращаясь.
- У кого? Какое?
- Хреноберт.
- Во-во, - с воодушевлением подхватил Альберто. - Полный придурок.
Остальные промолчали. Слова рассеялись в воздухе, о них забыли. А двумя
днями позже Роберт будто из-под земли вырос на крыльце Генри, и у мальчишек
появилась неприятная догадка, что он все время был неподалеку и наблюдал.
Это сразу же стало заметно по их лицам и позам. В тот тихий жаркий день они
ничем конкретным не занимались. Генри с независимым и гордым видом бил мячом
о бетонную ограду. До Роберта ему как будто не было дела.
- Подойди-ка. Есть разговор, - сказал ему Роберт. Он сидел на крыльце,
воинственно приподняв плечи, одну ногу небрежно отставив в сторону, раскинув
руки, и походил сейчас на марионетку, веревки которой на время ослабили.
- Сам подойди, - ответил Генри.
- Повтори, как меня зовут.
Остальные мысленно спрашивали себя: где он прятался все это время? Что
ему удалось подслушать? Каждый из них стоял, прикованный к месту, и думал,
что, быть может, ему одному неизвестны какие-то очевидные для других вещи.