"Джонатан Летем. Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора

всегда, что кричит именно она. Дорогу от заброшенного дома или от дома Генри
до своего он нашел бы даже с закрытыми глазами.

Мальчик листал фотоальбомы, а его мать сидела на задней террасе дома и
курила. Изабелла наблюдала за соскочившей со столба на изгородь и
устремившейся куда-то белкой. С каждым прыжком белка выгибала дугой спину и
хвост. Кое-кто из горбатых выглядит даже элегантно, размышляла Изабелла,
думая о самой себе.
В гостиной у высокого окна, выходившего на улицу, корпел над
восстановлением лепных потолочных розеток мастер-итальянец. Мальчик
примостился у стола Изабеллы и переворачивал тяжелые страницы очередного
альбома с таким серьезным видом, будто был увлечен чтением.
Он горбился, склоняясь над фотографиями. Похож скорее на дикобраза, чем
на белку, решила Изабелла.
- Неужели вам нравится вкус табака? - спросила она, повернувшись к
Рейчел и нахмурив брови.
- Конечно, - ответила та. Изабелла протянула ей запотевший стакан
содовой со льдом. Рейчел приняла его, даже не подумав затушить сигарету.
Сизый табачный дым продолжал растворяться в августовском воздухе.
- А я теперь не чувствую никого вкуса. Мой язык умер.
- В содовую можно добавлять еще лимон, - сказала Рейчел.
- Я добавляю лимон в суп. В содовую иногда тоже. Заберите бутылку с
собой, когда пойдете домой. В моем возрасте пора пить формальдегид.
Рейчел Эбдус пропустила эту ремарку мимо ушей. Привести ее в
замешательство, удивить было невозможно - Изабелла уже поняла это. Молодая
мамаша откинулась на спинку стула и положила руку с сигаретой на плечо. Ее
черные растрепанные волосы смотрелись безобразно. Изабелла с удовольствием
состригла бы эту копну и сожгла во дворе.
Итальянец на приставной лестнице специальной лопаткой собрал с потолка
излишек гипса, который звучно шлепнулся на расстеленную внизу бумагу,
хрустнувшую под его тяжестью.
Напряжение мальчика, его пристальный взгляд, казалось, стирают остатки
блеска со старых фотографий. На рассматривание одной страницы у него уходила
целая минута. Он сидел, ссутулившись над альбомом, точно так же, как
горбилась всей своей сущностью Изабелла.
Рейчел наблюдала за лепщиком.
- Ему известны все хитрости этого древнего ремесла, - сказала,
проследив ее взгляд, Изабелла. - В свободное от работы время он сосет пиво,
а разговаривает как уличный бродяга, но вы только взгляните на потолок!
- Красота!
- По его словам, все секреты лепки ему передал отец. И он якобы всего
лишь снимает со скрытого здесь великолепия покров, - а в чем-то разбираться,
что-то рассчитывать ему нет нужды.
Изабелла чувствовала, что раздражена присутствием Рейчел или самой
собой - ей никак не удавалось понять. Она не закончила мысль, не сказала о
том, что дом, хоть и не может разговаривать, имеет свой язык, бережно хранит
его. Как лепщик - секреты перенятого от отца ремесла.
- У него потрясающий зад, - пробормотала Рейчел.
Во дворе закричала белка.
Изабелла рассмеялась. Ей вдруг захотелось попросить у гостьи сигаретку